It was an American journalist who was writing up England -
It was an American journalist who was writing up England - or writing her down as the mood seized him. Sometimes he blamed and sometimes he praised, and the case-hardened old country actually went its way all the time quite oblivious of his approval or of his disfavour - being ready at all times, through some queer mental twist, to say more bitter things and more unjust ones about herself than any critic could ever venture upon. However, in the course of his many columns in the _New York Clarion_ our journalist did at last get through somebody's skin in the way that is here narrated.
It was a kindly enough article upon English country-house life in which he had described a visit paid for a week-end to Sir Henry Trustall's. There was only a single critical passage in it, and it was one which he had written with a sense both of journalistic and of democratic satisfaction. In it he had sketched off the lofty obsequiousness of the flunkey who had ministered to his needs. "He seemed to take a smug satisfaction in his own degradation," said he. "Surely the last spark of manhood must have gone from the man who has so entirely lost his own individuality. He revelled in humility. He was an instrument of service--nothing more."
Some months had passed and our American Pressman had recorded impressions from St. Petersburg to Madrid. He was on his homeward way when once again he found himself the guest of Sir Henry. He had returned from an afternoon's shooting, and had finished dressing when there was a knock at the door and the footman entered. He was a large cleanly-built man, as is proper to a class who are chosen with a keener eye to physique than any crack regiment. The American supposed that the man had entered to perform some menial service, but to his surprise he softly closed the door behind him.
"Might I have a word with you, sir, if you can kindly give me a moment?" he said in the velvety voice which always got upon the visitor's republican nerves.
"Well, what is it?" the journalist asked sharply.
"It's this, sir." The footman drew from his breast-pocket the copy of the _Clarion_. "A friend over the water chanced to see this, sir, and he thought it would be of interest to me. So he sent it."
"Well?"
"You wrote it, sir, I fancy."
"What if I did."
"And this 'ere footman is your idea of me."
The American glanced at the passage and approved his own phrases.
"Yes, that's you," he admitted.
The footman folded up his document once more and replaced it in his pocket.
"I'd like to 'ave a word or two with you over that, sir," he said in the same suave imperturbable voice. "I don't think, sir, that you quite see the thing from our point of view. I'd like to put it to you as I see it myself. Maybe it would strike you different then."
The American became interested. There was "copy" in the air.
"Sit down," said he.
"No, sir, begging your pardon, sir, I'd very much rather stand."
"Well, do as you please. If you've got anything to say, get ahead with it."
"You see, sir, it's like this: There's a tradition--what you might call a standard--among the best servants, and it's 'anded down from one to the other. When I joined I was a third, and my chief and the butler were both old men who had been trained by the best. I took after them just as they took after those that went before them. It goes back away further than you can tell."
"I can understand that."
"But what perhaps you don't so well understand, sir, is the spirit that's lying behind it. There's a man's own private self-respect to which you allude, sir, in this 'ere article. That's his own. But he can't keep it, so far as I can see, unless he returns good service for the good money that he takes."
* * * * *
перевод
Это было нужно довольно статьи на английском пригородном доме жизни, в которой он обрисовал визит на неделю-конец сэр Генри Trustall по. Был только один критичный пассаж в нем, и он был один, который он написал с ощущением как журналистских и демократических ублажения. В нем он набросал с высочайшей угодливости о прислужнике, который служил потребностям. "Он, казалось, самодовольной удовлетворенности в своей деградации", - произнес он. "Непременно, заключительная Искра мужественности, обязано быть, ушла от человека, который так полностью растерял свою особенность. Он напивался смирение. Он был орудием сервис--ничего больше".
Несколько месяцев прошло, и наш южноамериканский журналист записал воспоминания из Санкт-Петербурга в Мадрид. Он был на его оборотном пути, когда в очередной раз он оказался Гостем сэра Генри. Он возвратился с вечерней съемки, и окончил одеваться, когда раздался стук в дверь и прислужник вошел. Он был великий аккуратно сложенным мужчиной, как и положено классу, который выбирается с острым глазом для телосложения, чем любую щель полка. Американец предположил, что человек вошел, чтоб выполнить некие лакейские услуги, но, к его удивлению, он тихо прикрыл за собой дверь.
"Могу я побеседовать с вами, сэр, если вы сможете ласково дать мне минутку?" - сказал он бархатистым гласом, который всегда есть на республиканской нервишки гостя.
"Ну, что это?" - резко спросил журналист.
"Это, сэр". Прислужник извлек из его грудного кармашка копию _Clarion_. "Друг по воде довелось это увидеть, сэр, и он поразмыслил, что было бы для меня энтузиазм. Поэтому он послал его".
"Ну?"
"Вы написали, сэр, я размышляю."
"Что если я сделал".
"И этот дяденька прислужник ваша идея мне".
Янки взглянул на проход и одобрили его собственные фразы.
"Да, это ты", - признал он.
Лакей сложил свой документ еще раз и сунул ее в кармашек.
"Я желал бы, чтоб посекретничать либо два с вами, сэр," сказал он в то же учтивый хладнокровный глас. "Я не мыслю, сэр, что вы полностью разумею, что с нашей точки зрения. Я бы желал поставить его к для вас, как я вижу это сам. Может быть, это бы стукнуть вас разные, то".
Американец увлекся. Там было "копировать" в воздухе.
- Садитесь, - произнес он.
"Нет, сэр, прошу помилованья, сэр, я бы предпочел, чтобы стоять."
"Ну, делай, как знаешь. Если у вас есть что сказать, обогнать его".
"Видите ли, сэр, дело вот в чем: есть такая традиция-то, что вы могли бы именовать стандартной-в числе превосходнейших слуг, и Эд от 1-го к иному. Когда я пришел я был третьим, и мой начальник, и дворецкий оба были старики, которые прошли подготовку по лучшей. Я брал за ними так же, как они приняли после того, как те, что шли перед ними. Она восходит еще далее, чем вы сможете сказать".
"Я могу понять что".
"Но что, вероятно, Вы не так превосходно разумеете, сэр, это дух, который лежал позади него. Есть человек, свой самоуважения, на которые вы намекаете, сэр, в этой вот статье. Это его собственные. Но он не сможет сохранить ее, как я могу узреть, если он возвращает превосходный сервис за хорошие средства, что он воспринимает."
-
Вопросы ответы
Статьи
Информатика
Статьи
Математика.
Физика.
Математика.
Разные вопросы.
Разные вопросы.
Математика.
Разные вопросы.
Математика.
Физика.
Геометрия.