Представьте, что вы знаменитый журналист, который пишет великолепные научно-знаменитые статьи

"Развитие научных мыслях и взглядов совершается диалектически. Противоположные точки зрения на один и тот же предмет сменяют друг друга в процессе развития научного познания, и новенькая теория нередко является не прямым продолжением предыдущей, а ее диалектическим отрицанием. Она включает в себя все положительные заслуги своей предшественницы, выдержавшие историческую проверку, но сама в построениях и выводах устремляется выйти за ее пределы и пленить новые и более глубочайшие слои явлений. - пишет в своей работе "Вступление к русскому изданию книги В. Келера "Исследование интеллекта гуманоидоподобных обезьян"[1] выдающийся психолог Лев Семенович Выготский[2].
Так же диалектически совершалось развитие научных взоров на ум животных. Мы можем ясно отметить и проследить три шага, которые прошло в своем развитии это учение в последнее время.
1-ый шаг - те антропоморфические теории, которые, обманываясь наружным сходством поведения животных и человека в знаменитых случаях приписывали животному взгляды, идеи и намерения человека, переносили на животное человеческий образ действий и полагали, что в схожих ситуациях животное добивается таких же результатов, что и человек, при поддержки тех же самых психических процессов и операций. В эту пору животному приписывалось человеческое мышление в его самых трудных формах.
2-ой этап - реакцией против таковой точки зрения стало беспристрастное научное исследование поведения животных, которому методом тщательных наблюдений и тестов удалось установить, что веская толика тех операций, которые минувшая теория склонна была осматривать как разумные деянья, принадлежит просто к числу подсознательных, прирожденных методов деятельности, а другая часть - видимо мудрых методов поведения - обязана своим появлением методу случайных проб и ошибок.
Э. Трондайку - этому папе объективной психологии - в исследовании интеллекта животных удалось экспериментально показать, что животные, действуя по методу случайных проб и ошибок, вырабатывали трудные формы поведения, которые по виду оказывались сходными с такими же формами у человека, но по существу были глубоко отличны от их...
До этого, по словам Торндайка, все очень охотно сказали об уме животных и ни кто не разговаривал об их глупости. Основной целью нового направления сделалась задачка показать, что животные, будучи поставлены в ситуацию, схожую с той, в которой человек обычно раздумывает, обнаруживают конкретно тупость, глупое поведение, по существу не имеющее ничего общего с поведением раздумывающего человека, и, как следует, для объяснения этого поведения нет никакой надобности приписывать животным ум.
Такой главнейший результат исследований, создавших, как теснее сказано, целую эру в нашей науке...
Исследования Келера, как ряд других исследований в этой области, знаменует новый, третий шаг в развитии проблемы. Келер задается тем же самым вопросом, что и Торндайк, и желает изучить, существует ли у высших животных, человекоподобных обезьян интеллект в своем смысле слова, т.е. тот тип поведения, который давно считается специфичным различием человека.
Основное и наиглавнейшее значение работы Келера, основной вывод, который ему удалось сделать, состоит в научном извиненьи легковерного ожидания, что человекоподобная обезьяна не только в отношении неких морфологических и физиологических признаков стоит к человеку поближе, чем к низшим видам обезьян, но и так же и в психическом отношении является наиблежайшим родственником человека. Таким образом, исследования Келера приводят в первый раз к фактическому обоснованию Дарвинизма в психологии в самом критичном, главном и тяжелом пт. К данным сравнительной анатомии и физиологии они добавляют данные сравнительной психологии и восполняют этим до этого не достававшее звено эволюционной цепи.
.