Короткое извещение на тему ,,Естественная зона,в которой я живу"(Степь)(Безотлагательно!!!)

одная степь! Это самое драгоценное моему сердцу место. Тут я родилась, тут живу. Это сказочный мир. Если внимательно приглядеться и прислушаться перед нами раскроется жизнь, мистическая и необыкновенная, примечательная и яркая. Только надобно возжелать увидеть этот мир, заметить эту красу.

Более трёх столетий вспять, кочуя по далеким неизвестным землям, пришли калмыки в бескрайнюю приволжскую степь, где днём и ночью бегают зыбучие зелёные волны, где, не замолкая, водят свои хороводы жаворонки и соловьи. Нелёгкой оказалась переправа через могучую Волгу. Тыщи лошадок плыли по широкой реке, и, держась за хвосты и гривы жеребцов, перебирались на берег. Никто не сумеет сосчитать, сколько людей, жаждущих ступить на счастливую землю, пошло ко дну.

Быть тому берегу счастливым, если так пожелал сам народ, - гласит ветхая калмыцкая поговорка. Видно, мудрый человек, глубоко веровавший в это изречение, именовал когда то землю, раскинувшуюся вдаль и вширь по волжскому берегу Белоснежным Берегом. У калмыков слово белое - символ благородства и чистоты. Человек с белой душой примечательный и добрый человек. И, если вам посулят на прощание белоснежной дороги, можно неустрашимо идти вперёд, ничего не опасаясь. Когда же кто то с тёплой усмешкой произнесёт Цаган Сар, - вы тоже улыбнитесь в ответ. Цаган Сар это белый месяц. Месяц веселья и радости, время светлой любви и больших надежд.

Я нередко посещаю в степи, необыкновенно весной. Конкретно в этот период она диковинно красива. Она кажется живой, юный это прекрасный тюльпанный океан, в котором ревут не волны, а краски. Выйдешь пораньше. Солнце только всходит. Где то высоко поёт невидимый жаворонок, впереди промелькнёт суслик. Неожиданно утреннюю тишину нарушает громкое, торжественное и чуток грустное курлыканье. Журавлиная песня несётся над степью. Увидеть их редчайшее и радостное событие для каждого человека.

 Вокруг расстилается ровненький ковёр зелени, а вдали стоит одинокий курган.  И даже злобная верблюжья колючка окрашивается зеленью, и  юные шипы её нежны и мягки. Здесь дуновение ветра отдаётся тихой песней в ушах. А когда идёт дождик, он словно весь из серебряного бисера: тогда далековато далековато разносятся звуки, сходственно весёлому хохоту.

В конце августа зелени в степи теснее не узреешь. Сплошь тянется ковёр жёлтых травок. Когда видишь её  в первый раз, калмыцкая ковыльная степь кажется нищей и печальной. Кажется, что один и тот же сточенный ветрами холм плывёт да плывёт перед ним, всё один и тот же завиток дороги разворачивается и разворачивается, уходит в поднебесье. Но осенью после дождей степь опять воскресает. Среди сухих стеблей осторожно начинают появляться зелёные побеги, и скот теснее можно пасти круглые день. По собственному хороша осенняя степь!  Есть у степи особо замечательное свойство. Это свойство живёт в ней непрерывно и в тёмные непогожие ночи и в летние ясные деньки, и  зимой и летом, и на рассвете и на закате всегда и неизменно степь говорит человеку о свободе.

Я люблю собственный край и свою последующую жизнь представляю только тут в степном краю. Мои родители всю свою жизнь провели в степи, ухаживая за овцами и коровами, потому на каникулах мы подсобляем им. И нам нескучно тут. Степь калмыцкая это наш великой дом, и каждому из нас надобно беспокоиться о нём, чтоб бросить это достояние своим детям и внукам.

Стоит подняться на маленький курган, вдохнуть всей грудью бодрящий, тюльпанный воздух, узреть, как блещет заходящее солнце, как безмятежно и свободно пасутся отары овец, услышать пенье жаворонка в высоте, чтобы вдруг осознать, что такую землю не полюбить невозможно.

                Для каждого бог начертал границы:

                Там возвышается гора, а тут река струится.

                Но был всевышний к для вас исполнен доброты:

                Степь он бескрайнюю для вас отдал, где в изобилье

                И трав и воздуха. Вы королевство получили.                                              

                Достойное  и вас и вашей красоты.

Эти великолепные строчки Александр Дюма старший предназначил калмыцкой княжне Агриппине Тюмен во время странствия по бескрайним просторам калмыцкой степи.