Какая притча Спящая царевна Жуковского либо Сказка о мёртвой царевне...

Сказка Пушкина ближе к народной, чем сказка Жуковского. В пушкинской сказке злобна царевне желает не сторонняя колдунья, а злобная мачеха, как это обычно бывает в российских народных баснях. Пушкин употребляет удивительные числа Семь и 3: царевна попадает к 7 богатырям, Елисей трижды обращается за подмогою к месяцу, солнцу и ветру. Принципно, что королевич обращается конкретно к силам природы.

В пушкинской сказке, как и в басне Жуковского, есть зачин и концовка, но в отличие от Жуковского Пушкин почаще употребляет ритмичные повторения, к примеру, путь-дорога, царь-отец, росла, росла, кросотка-девушка; употребляет постоянные эпитеты, к примеру, с белой зори, темной зависти полна, в ясной светлице, стол дубовый, красноватая девушка.

Притча Пушкина нравится мне больше, так как она более духовная, чем притча Жуковского.

Притча А. С. Пушкина ближе к народной, чем притча В. А. Жуковского. В пушкинской басне злобна царевне желает не посторонняя колдунья, а злобная мачеха, как это обычно посещает в российских народных баснях. Пушкин употребляет чудесные числа 7 и 3: царевна попадает к 7 силачам, Елисей три раза обращается за помощью к месяцу, солнцу и ветру. Важно, что королевич обращается конкретно к мощам природы.
В пушкинской басне, как и в басне Жуковского, есть зачин и концовка, но, в отличие от Жуковского, Пушкин почаще употребляет ритмичные повторы, к примеру путь-дорога, король-отец, росла, росла, красавица-девушка; использует неизменные эпитеты, например черной зависти полна, в ясной светлице, стол дубовый, красноватая девушка.