Корней Чуковский считал, что главный нерв ранней поэзии Маяковского боль

Дореволюционные стихотворения В. В. Маяковского, помещённые в учебник-хрестоматию и по какой-то причине не датированные А вы могли бы?, Нате! (1913) и Послушайте! (1914). В стихотворении А вы могли бы? протест выражен косвенно, пожалуй, только тем, что поэт смазал карту будня и прочёл зовы новых губ. А вот стихотворение Нате! ясный пример отвращения от окружающего буржуазного мира, обеспокоенного своими маленькими заботами. В. В. Маяковский обращается к слушателям без церемоний, подчёркивая их погружённость в душноватый и закрытый мир быта:
Вот вы, мужик, у вас в усах капуста где-то недокушанных щей; вот вы, дама, на вас белила густо, вы глядите устрицей из раковины вещей.
Сопоставление обывателя с моллюском, изо всех сил цепляющимся за гору и настороженно смотрящим на мир из глубины защитного панциря раковины, универсальный образ эгоистического самодовольства, обременённого укрываемыми ужасами и завистью.
Но В. В. Маяковский не просто констатирует факт, он принуждён существовать рядом с ним как поэт, то есть как человек с открытой душой. Его сердечко невыносимо болит от пошлого любопытства, от нескромных взоров и простых суждений и пустопорожних толков. Потому дальше он пишет:
Все вы на бабочку поэтиного сердца взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться, ощетинит ножки стоглавая вошь.
Он сопоставляет косную любопытствующую массу с кровососущим паразитом, выпивающим жизни поэтического сердца. Но В. В. Маяковский боец, он не отдаёт себя на искреннее растерзание. Отсюда растёт заключительная строфа:
А если сейчас мне, грубому гунну, кривляться перед вами не захочется и вот я захохочу и радостно плюну, плюну в личико для вас, я неоценимых слов транжир и мот.
Маяковский в этих строчках демонстрирует свою независимость от толпы и буржуазного мира. Но он понимает, что так либо иначе, тратит свои неоценимые слова на кривляния перед этим самым миром, то есть осознаёт двойственность своего положения.
В стихотворении Послушайте! поэт рисует обычного буржуа, внутренне неуверенного и готового припасть к руке владеющего властью, после же с деланной независимостью, а на самом деле глубочайшей опаской продолжить прежнюю жизнь:
...врывается к богу, опасается, что запоздал, плачет,
целует ему жилистую руку, просит
чтобы непременно была звезда! клянётся
не перенесёт эту беззвёздную муку!
А после ходит беспокойный, но безмятежный наружно...