Представьте, что вы оказались посреди защитников Константинополя в 1453 году. В

Таковой разговор не мог быть долгим в такой ситуации незачем много болтать.
Православный мог бы печально увидеть, что византийцы выполнили все условия Запада, дали на поругание свою веру, но в этот решающий момент подмоги из Европы практически нет. Он отметил бы храбрость собственного друга-католика, но спросил бы, где те рыцарские армии, что когда-то брали Иерусалим и Константинополь.
На это католик мог бы увидеть, что дело тут не в вере. Европейские повелители заняты борьбой со своими вассалами и друг с другом. В их государствах великие реформы. Они самому отцу римскому прислали бы лишь небольшие отряды, грози ему хоть весь мусульманский мир.
После этого католик мог бы вспомнить битву под Никополем, когда теснее католики сражались против Османов, а византийцы не ударили по ним со собственной стороны. Но здесь православный не согласился бы с упрёком. В то время османский флот осаждал Галату предместье Константинополя. Пусть оборонялись там построившие эту крепость генуэзцы, но неприятельский флот занимал Золотой Рог основную бухту Константинополя. В этих критериях византийцы не могли ничего сделать.
Но разговор о земной политике, быстрее всего, живо показался бы мелким и, наверное, перешёл бы на обсуждение загробной жизни.