Александр разослал в греческие городка вестников с требованием признать его господом.

Я думаю, что спартанцы не поверили в то, что Александр Македонский является господом. Но для целостности Спарты и в стремлении, чтоб Македонский не начал новую войну, они условно признали его божественность.

Ответ спартанцев был не просто лаконичен, но наделен глубоким и двойственным смыслом. Во-первых, такой фразой спартанцы дали Александру понять, что пока не воспринимают серьезно его утверждения о собственной божественности. Во-вторых, дали подсказку ему путь, если он бог, у него обязана быть особая божья воля, хорошая от воли людей, обязана быть какая-то глобальная цель, доблестная божества. На тот момент таковой цели у Александра не наблюдалось, а все его свершения были только подвигами завоевателя. Вероятно, конкретно потому в Азии все увидели теснее иного Александра. Не того, который отправился в Персидский поход с непонятной целью, то ли отомстить за персидское нашествие более чем столетний давности, то ли для помощи дела собственного отца и спасения теснее отправленной в Малую Азию македонского десятитысячного корпуса, находящегося на грани поражения. Конкретно в Азии у Александра появилась цель соединения всех народов под одним небом, соединения Запада и Востока. Если в начале своего похода Александр считал персов и бессчетные народы, населявшие Персидскую империю, варварами, то после завоевания Вавилона, он теснее не считал их вандалами и перенес в Вавилон столицу собственной новейшей империи.