Каковы отношения капитана Рюмина с командирами взводов, курсантами? Как создатель указывает

Перед моими очами как живой капитан Рюмин. Он является для курсантов эталоном и кумиром, предметом восхищения, преклонения, поэтому что, по К. Воробьеву, воплощает в себе плюсы и честь настоящего российского офицера. Ему подражают курсанты, упрямо нося фуражки чуток-чуть сдвинутыми на правый висок . Все цвета голоса капитана хранит Алексей Ястребов, который уже две недели как произведен в лейтенанты и назначен командиром взвода . В слепом ночном бою в селе, когда вот-вот обязано было наступить что-то необыкновенно ужасное и мистическое , когда он теснее не голосил, а выл , Алексей желал 1-го видеть Рюмина, быть с ним рядом.

Эта quot;невероятная явь войныquot; стала неожиданностью не только для молодых бойцов и лейтенантов, но в веской ступени и для командиров. Поэтому-то, видимо, не сумел до конца сориентироваться в сложившейся обстановке смелый и решительный командир, капитан Рюмин. Осознав, что его рота попала в окружение, он решает в мгле вывести собственных людей к лесу, под прикрытием которого позже можно было бы пробираться к своим. Выступление Рюмин назначает на два часа ночи. Все, что роте предстояло сделать в мгле, он не только поочередно знал, но и видел в том обостренно резком луче света, который колотил в его уме предельным напряжением воли и рассудка. Он был теснее до конца убежден, что выбрал единственно правильное решение - быстрым видном вперед. Курсанты не должны знать об окружении, поэтому что идти с этим назад означало просто спасаться, заблаговременно устрашась. Нет. Только вперед, на погром почивающего недруга, а позже теснее на выход к своим. Но почти бессознательно Рюмин не желал сейчас размышлять о будущем деньке и о собственных действиях в нем. Всякий раз, когда только он на уровне мыслей встречался с рассветом, сердечко просило неясное и несбыточное - денька не необходимо было; вместо него могла бы сходу наступить новенькая ночь. Поначалу у Алексея quot;сердечко упрямилосьquot; размышлять о фашистах quot;иначе как о людяхquot;. Сердечком он еще ощущал, что убийство -- правонарушенье. 1-ый германец, убитый им во время ночной атаки, для него все еще такой же человек. Позже он пробовал и не смог посмотреть ему в личико, побаиваясь, что оно будет личиком человека, а не недруга. Воробьев не осуждает своего героя и не выгораживает его. Писатель не призывает к ненависти либо мести -- он только с огромной, неисчерпаемой болью говорит, что сама жизнь учит этому: quot;Со стороны учиться мести невероятно. Это чувство само растет из сердца, как 1-ая любовь к не знавшим ее...quot;