Подготовьте известие: Цветаева: Судьба. Характер. Поэзия

Разговаривая о Марине Цветаевой сложно сказать, где кончалась судьба и начиналась поэзия, где кончалась поэзия и оставался нрав. В ней всё было небывало целостно и искренне. Поэзия Цветаевой читается как лирический ежедневник, в котором отражены все повороты её судьбы, весь блеск цельного, непокладистого, горделивого духа. Но трудно не заметить, что не только нрав и судьба стихотворца оказывали влияние на поэзию. Было и наоборот поэзией Цветаева предугадала, предсказывала, поэзией меняла и заклинала собственный жизненный и творческий путь. И разве могло быть по другому, если теснее в 1914 г. она написала пророческие строки: Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!)

Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет собственный черед.

Марина Ивановна Цветаева родилась 26 сентября (8 октября) 1892 г. в Москве. Её отец, Иван Владимирович Цветаев, родившийся в семье бедного сельского священника, стал учёным-филологом, искусствоведом, основоположником Музея Александра III (на данный момент Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина). Мать, Мария Александровна Мейн, страстно любила музыку и поэзию, сама писала стихи. Цветаева считала, что у неё страсть к стихам от мамы, страсть к работе и к природе от обоих родителей. Стихи он сама стала придумывать с пяти лет - на русском, французском и любимейшем ею германском, который считала своим вторым родным языком.
В 1910 г. она сама отнесла в типографию сборник собственных первых стихов, Вечерний альбом. В то время, когда в российской поэзии было огромное количество литературных направлений, переплетающихся и спорящих друг с приятелем, голос Цветаевой - незапятнанный, сильный, лишенный каких бы то ни было литературных воздействий, поразил современников. Её восхваляли Брюсов, Гумилёв. Экзальтированный Волошин возжелал познакомиться с юной поэтессой, и их 1-ая встреча стала началом крепкой дружбы. Все отмечали дневниковый характер сборника. В ранешних стихах Цветаевой феноминально сочетались мотив полноты, яркости жизни и... погибели.

Христос и бог!
Я жажду чуда
Сейчас, сейчас, в начале денька!
О,nbsp; nbsp; дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книжка для меня.

В 1912 г. Цветаева выходит замуж за Сергея Эфрона, рождается дочь Ариадна. Поэт счастлива в домашней жизни, её стихотворения дышат уверенностью в творческом подарке, в жизненном пути:

Да, я, пожалуй, странноватый человек,
Иным - на чудо!
Быть, невзирая на наш двадцатый век,
Таковой счастливой!

1916 г. стал годом творческого расцвета и зрелости Цветаевой. Стихотворения становятся разумнее и поглубже, но сохраняется лирическая интимность, дневниковость. По ним, как по достоверным показаниям, можно восстанавливать канву жизни, до этого всего искренней жизни Цветаевой.
В 1916 г. в Москву приезжает Мандельштам. Начинается их страстный роман с Цветаевой. Марина предназначила молодому стихотворцу много замечательных стихотворений, в которых и нежность, и признание, и гордость за его дар, за свою впервые слабость:

Я знаю: наш дар неравен.
Мой голос впервые тих.
Что для вас, юный Державин,
Мой неблаговоспитанный стих!

Но и цикл Стихи о Москве - это тоже в память Мандельштама. Возлюбленный город в подарок от любимой:

Из рук моих - нерукотворный град
Прими мой странноватый, мой великолепный брат.

В тот же год пишет Цветаева и цикл стихов, посвященных Блоку. Но если стихи Мандельштаму пропитаны страстью, земной нежностью, любовным жаром, то здесь преклонение перед вечностью, блещущим искусством. Блок для Цветаевой - небожитель, его не обожают, а боготворят:

Даме хитрить,
Царю править,
Мне восхвалять Имя твое.

Революция в мирный дом Цветаевых врывается безжалостно и неукротимо, как стихия. С первых дней на фронт уходит Сергей Эфрон, вступивший в Белоснежную армию. Цветаева отказывается принимать революцию. Она остается в Москве с 2-мя малюсенькими дочками (Красней и Ирой), живёт впроголодь, но не перестаёт напряженно писать, создавать. И в стихах ужасный быт преображается, становится поводом для иронии, стойкого хладнокровия к лишениям:

Чердачный дворец мой, дворцовый чердак!
Взойдите. Гора рукописных бумаг...
Так. - Руку! - Держите вправо, -
Здесь лужа от крыши дырявой.
А если уж очень стихотворца доймёт
Московский, чумной, девятнадцатый год, -
Что ж, - мы проживем и без хлеба!
Недолго ведь с крыши на небо.

Стихи Цветаевой тех лет дышат страстью, греховной земной любовью. Любовь, эмоциональность становится её ответом на террор большевиков, на безграничные декреты и постановления:

Из законов всех - чту один закон:
Целованье уст.

Дивно, но талант Цветаевой продолжают почитать и в Русской России. В 1920 г. она выступает на Вечере поэтесс, организованном Валерием Брюсовым. Прибывает в мешковатом платьице, перепоясанном широким кожаным ремнем, с военной сумкой через плечо, в валенках, с кратко остриженными волосами. Начинает читать под усмешки публики, а кончает - и зал разражается овацией. Официально выходят две её книжки сборник Вёрсты и книжка-притча Король- девица.
Мысленно Цветаева находится на Дону, сражаясь совместно с белоснежными против сатанинских сил большевиков. Белой гвардии она посвящает цикл стихов Лебединый стан. Узнав, что супруг живой и ждёт их в Берлине, Цветаева с дочерью едет к нему в 1922 г. Сейчас у неё только одна дочь - Ирина погибла в Москве от голода.
Из Берлина вновь объединившаяся семья переезжает под Прагу, в конце 1925 г. - в Париж. У Цветаевой рождается отпрыск Жора (она нежно нарекает его Мур). Вдалеке от ужасов Рф, окутанной войной и террором. Цветаева сначала начинает много и плодотворно писать, но печатают её малюсенько. С эмигрантскими кругами поэт конфликтует, но всё одинаково разумеет, что тут превосходнее, чем на отчизне: Тут я не нужна, там невероятна. Тут меня не печатают, там не дадут писать. Чтобы иметь возможность прокормить семью, Цветаева пишет больше прозы и поэмы (за стихи платят копейки). В Париже она кончает поэму Крысолов, написанную в жанре лирической сатиры. Цветаева переписывается с Пастернаком, их письма - настояший роман. В 1927 г. она посылает ему рукопись собственной стихотворной книжки После Рф, разговаривая, что она - заключительная лирическая. Как-то Цветаева с горечью признается: ...мой читатель остается в Рф, куда мои стихи... не доходят.
Отрывок из приватного письма начала 30-х гг. указывает, как жила знаменитый российский поэт в эмиграции: Нужды, в которой я живу, вы для себя представить не сможете, у меня же нет никаких средств к жизни, кроме писания. Супруг болен и работать не может. Дочь вязкой шапочек зарабатывает 5 франков в денек, на их вчетвером (у меня сын 8- ми лет, Жора) живем, то есть просто медлительно подыхаем с голоду. Но дух стихотворца не сломлен: Не знаю, сколько мне еще осталось жить, не знаю, буду ли когда-нибудь в России, но знаю, что до заключительней строчки буду писать сильно, что слабеньких стихов не дам.

В голубое небо ширя глаза
- Как восклицаешь:
- Будет гроза!
На проходимца вскинувши бровь
Как восклицаешь:
Будет любовь!
Сквозь хладнокровия сероватые мхи
- Так восклицаю:
- Будут стихи!

Но прибывает неудача. Муж Цветаевой становится сотрудником русских спецслужб и после выполнения секретного задания бегает в Россию. За ним уезжает дочь Ариадна. Марина Цветаева, ощущая, что родные, если она не приедет в СССР, станут заложниками, вкупе с отпрыском прибывает на Родину в июне 1939 г.
Предчувствуя неудачу, собственный отъезд нарекает отплытьем Марии Стюарт. Через два месяца после её приезда супруга и дочь арестовывают. Сергея приговаривают к расстрелу, дочь к ужасным сталинским таборам. Цветаева не пишет, занимается только переводами, чтоб кормить отпрыска. В 1941 г. их эвакуируют в Елабугу. 31 августа Марина Цветаева заканчивает с собой. Неуж-то под гнётом несчастий и лишений был подломлен неукротимый дух стихотворца? Ответом может послужить стихотворение Памяти Сергея Есенина, которое Цветаева пишет, как только выяснит о самоубийстве поэта:

...И не жалость - мало жил.
И не горечь мало отдал,
- Много жил - кто в наши жил
Дни, всё отдал кто песню отдал.