чем положение французских фермеров отличалось от положения российских

Крестьянин считается рабом, поскольку хозяин может его реализовать, поменять по собственному усмотрению, но в целом их рабство предпочтительнее той свободы, коей пользуются наши землепашцы. Тут каждый имеет земли больше, чем может обработать. Русский крестьянин, далёкий от городской жизни, трудолюбив, очень смекалист, радушен, гуманен и, как управляло, живёт в достатке. Когда он окончит заготовку на зиму всего нужного для себя и собственной скотины, он предаётся отдыху в избе (isba), если не приписан к какой-или фабрике, каковых в этой области много, благодаря богатым рудникам, либо если не отчаливает в странствие по своим делам либо по делам господина.Если бы тут были превосходнее известны ремёсла, у фермеров было бы меньше медли для досуга в тот период, когда они не заняты сельским трудом. И хозяин, и раб получили бы для себя от этого выгоду, но ни те, ни иные не умеют рассчитывать свою выгоду, поскольку ещё не достаточно прочувствовали необходимость ремёсел. Тут царит простота характеров и удовлетворенный вид никогда бы не покидал людей, если бы мелкие чинуши или крупные собственники не проявляли алчности и рвачества. Малочисленное народонаселенье области во многом является предпосылкой обилия всего, что нужно для жизни. Продовольствие стоит так дёшево, что, получая два луидора, крестьянин живёт очень состоятельноОбратим внимание, что о том, российское рабство фермеров более преимущественным, чем свобода французских, пишет не кто-нибудь, а будущий активный соучастник Большой Французской революции, прошедшей под девизом Свобода, равенство и братство. То есть, у нас нет причин подозревать его в необъективности и пропаганде крепостного права.Вот что он писал в одном из собственных писем по предлогу положения французских крестьян ещё до собственного отъезда в Россию:Всюду, мой дорогой друг, и у стен Версаля, и за сто лье от него с крестьянами обращаются настолько жестоки, что это перекладывает всю душу чувствительному человеку. Можно даже сказать с полным на то основанием, что здесь их мучат больше, чем в отдалённых провинциях. Считается, что пребывание сеньора обязано содействовать убавлению их бедствий, что, лицезрев их несчастья, эти бога должны попытаться посодействовать с теми совладать. Таково воззрение всех, у кого благородное сердечко, но не придворных. Они ищут веселья в охоте с таким азартом, что готовы пожертвовать для этого всем на свете. Все округи Парижа превращены в охотничьи заповедники, из-за чего злосчастным [крестьянам] воспрещается выпалывать на собственных полях сорняки, которые душат их хлеб. Им разве что разрешено бодрствовать ночи напролёт, выгоняя из своих виноградников разоряющих их оленей, но не допустимо стукнуть никого из этих оленей. Труженик, согбённый в рабской покорности, нередко понапрасну тратит своё время и умение, служа напудренным и вызолоченным кумирам, которые безжалостно гонят его, если только он вздумает попросить плату за собственный трудРечь идёт как раз про тех самых свободных французских крестьян, свобода которых, по сужденью Ромма, хуже рабства российских крепостных.