Какой образ Иерусалим творит Урбан 2 у тех, кто его слушает

В ноябре 1095 г. римский папа Урбан II, перейдя до этого через Альпы, созвал собор духовенства во французском городке Клермоне. Папа прибыл во Францию не только с тем, чтоб урегулировать здесь церковные дела. Вступив на французские земли, он оповестил знать, что в его намерения заходит оказание поддержки восточным братьям-христианам. Возможно, папа уже заблаговременно выработал какой-то план действий, быть может еще не полностью оформленный, но более или наименее ясный по своим целям и общему смыслу. Понадобилось, но, несколько месяцев, чтобы этот план приобрел достаточно точные очертания.

Прибыв во Францию, Урбан II начал одно за иным объезжать клюнийские аббатства на юге страны (в свое время он ведь сам был приором Клюни). Там-то и велись предварительные переговоры о будущей войне, которая по своим масштабам обязана была намного затмить недавнешние экспедиции французских рыцарей за Пиренеи. С кем же, как не с клюнийскими монахами, мог совещаться папа о собственном проекте и путях его реализации? Клюнийцы не только превосходнее, чем кто-нибудь иной, понимали необходимость кардинальных мер, способных убрать страшную для большого землевладения смуту на Западе. Они светлее кого бы то ни было представляли для себя и те практические средства, которые могут быть применены ради заслуги этой цели. У их уже был накоплен изрядный опыт проповеди священных войн и паломничеств. Они многое могли подсказать Урбану II и, что еще важнее, быть инициативно полезными ему при осуществлении загаданного.

Урбан II не удовольствовался посещением только монастырей клюнийской конгрегации. Священная война, приготовлявшаяся апостольским престолом, нуждалась, очевидно, в проповедниках с благословляющим крестом в руках, но в первую очередь ей требовались ратники, обладающие мечом и копьем, а также авторитетные предводители. Это впоследствии Урбан II объявит события, развернувшиеся после Клермонского собора, делом Господа Бога  такие слова вложит в уста отцу хронист Фульхерий из Шартра. Вероятно, что папа и действительно произнес эти слова, возможно, он даже веровал в их истинность. Но выученик Григория VII был довольно чутким политиком, чтобы разуметь простую прозаическую правду: было бы несопоставимым с интересами папского престижа, более того, легкомысленным пускаться в предприятие, не имея заранее убежденности в том, что это предприятие с самого начала поддержат желая бы более влиятельные светские и церковные сеньоры. И папа постарался заручиться их поддержкой.

По пути в Клермон он нанес два главных визита. В августе 1095 г. Урбан II повстречался в г. Пюи с видным церковным сановником  епископом Адемаром Монтейльским. По-видимому, папа смог условиться с ним, чтоб почетный прелат по поручению апостольского престола принял на себя цель духовного главы крестоносцев. Урбан II навестил также графа Раймунда IV Тулузского в его основной резиденции  замке Сен-Жилль. В итоге переговоров этот сеньор, один из больших в Южной Европе, согласился участвовать в походе. Раймунд IV охотно пошел навстречу пожеланиям папы: война, которую затевал Рим, вполне подходила своим интересам графа.

Если Адемар из Пюи и Раймунд Сен-Жилль были посвящены в умыслы папы, то иные феодалы, надобно считать, догадывались, что Урбан II приехал во Францию с более вескими целями, чем только решение внутрицерковных дел. Неясное предчувствие каких-то суровых событий, связанных с прибытием апостолика (так именуют иногда хронисты папу), ощущалось и в народных низах, совсем измученных бедствиями последних лет.

Не приходится удивляться тому, что в Клермон съехались тысячи рыцарей, множество лиц духовного звания, собрались несметные толпы простонародья. Вся эта масса людей не могла поместиться в городе, где происходил собор. Желая на нем в течение недели (1825 ноября 1095 г.) дискуссировались обычные для совещаний такового рода темы  в первую очередь о Божьем мире, собор был на уникальность многолюдным. По неким сведениям, здесь присутствовало свыше 200 (а по иным известьям, более 300) епископов и 400 аббатов. Вобщем, четкий состав его соучастников безызвестен: числа, приводимые на этот счет Фульхерием Шартрским, Гвибертом Ножанским и другими хронистами, расползаются меж собой, документы же, в которых значились бы имена всех священнослужителей, съехавшихся в Клермон, не сохранились. Дошедшие до нас официальные материалы не дают исчерпающего представления о численности соборян. Например, один из таких документов, утвержденных собором, подписан 12 архиепископами, 80 епископами и 90 аббатами, но существуют и иные данные. Во всяком случае, Клермонский собор отличался представительностью и роскошью.