Программка мартина лютера и Жана кальвина

Лютер и Кальвин признавали знаменитую ценность земной жизни и практической деятельности, полезность некого светского знания. Невероятно опровергать индивидуалистическую тенденцию: признания права собственного решения, а означает ума и воли человека (кальвинистская мысль священного избранничества и обязанности каждого проявить максимум энергии в собственном "призвании").
На этом сходство кончается, и начинаются противоположности: христианство стремилось ограничить человеческую любознательность, тогда как гуманизм всячески стремился ее развить. Гуманисты были убеждены во всемогуществе человеческого разума, напротив, реформаторы вдохновлялись мыслью всемогущества веры. "Пусть никто не думает, - писал Лютер, - что он может понять веру разумом . То, что говорит Христос, - правда, независимо от того, могу ли я либо какой или другой человек понять это".
Гуманистам был ненавистен аскетизм, сочиняющий стержень религиозной морали. Человек может достигнуть совершенства не в силу искупления и особенной божественной милости, а своим умом и волей, направленной на наибольшее раскрытие всех собственных природных возможностей.
Против, Лютер исходил из "коренной и общей испорченности людской природы". Снискать божью благодать человек может только покаянием, самоуничижением и самопопранием перед богом, угнетением собственных желаний и стремлений.
В конце концов, доминантой ренессансного гуманизма была мысль человека, чье высочайшее достоинство определялось не знатностью происхождения, не званиями либо богатством, но только собственной доблестью, благородством в делах и помышлениях. Новое осознание человека беспристрастно противостояло феодально-сословной дискриминации как программка людского равенства. Отсюда, гуманизм Восстановления идеология раннебуржуазная, т. е. антифеодальная, народная. Против близость церковно-реформационной идеологии к массам и тем более ее революционность представляются С. М. Стаму очень условными. Говоря о воле христианина, Лютер имеет в виду только духовную, а никак не мирскую свободу.