Представьте себе, что вы оказались в одной из лондонских кофеен начала

Знаменитый английский литератор первой половины XVIII века Нед Уорд, рассказывая о первом визите в кофейню на страничках собственного нашумевшего дневника под интригующим названием Лондонский шпион, писал: Там было много народу, все суетились, бегая туда-сюда; это напомнило мне о стайке крыс, хозяйничающих в полуразрушенной сырной лавке. Люди приходили и уходили; кто-то писал, другие беседовали; некие пили кофе, курили, спорили... На краю длинноватого стола... лежала Библия. Рядом с ней стояли глиняные кувшины, лежали курительные трубки, в источнике тлел слабый огнь, над которым висел высокий кофейник. Под маленький книжной полкой, заполненной бутылками, чашечками и листовками с рекламой средства, улучшающего цвет личика, висел текст парламентского указа, который запрещал дебоширство и употребление бранных слов. На других полках можно было узреть склянки с желтой жидкостью, пузырьки с таблетками и тоником для волос, мешочки с нюхательным табаком и зубным порошком, сделанным на базе кофейной гущи, пакетики с карамелью и леденцами от кашля. Уорд признался, что если бы [его] друг не произнес, что привел [его] в кофейню, [он] бы решил, что оказался в громадной лавке торгаша дешевеньким продуктом *. Тем не наименее спустя каких-нибудь 5 минут Уорд, покоренный неподражаемой атмосферой этого изумительного заведения, не удержался и осмелился отведать кофе. И он был не одинок. Во 2-ой половине XVII века Лондон оказался окутан истинной кофеманией: кофе не только пили, ему посвящали экзальтированные стихи, в честь этого молока шахматистов и мыслителей слагались песни. В кофейне непрерывно толпились гости, которые приходили сюда ранешным с утра и посиживали до поздней ночи. Приезжавшим тогда в английскую столицу иноземцам казалось, что для многих англичан кофейня стала вторым, если не первым, домом.

Так что не чего хорошего ты бы там не увидел.