Было ли разрушение абсолютизма во Франции либо Северной Америке??Помогите пожалуйста

В течение XVIII века в социальной жизни Франции совершался глубокий внутренний процесс. Ветхая Франция Людовика XIV продолжала беречь свои минувшие формы, не затрагиваемые никакими суровыми преобразованиями, которые бы их изменили заметным образом; но в этих ветхих формах развивалась новенькая жизнь, правда, удерживаемая обветшалыми рамками, но все посильнее и сильнее их расшатывавшая, пока под напором новых сил ветхие формы не подались, и на развалинах былых отношений не сформировался новый публичный строй, приготовленный предшествующим развитием. Система Людовика XIV продолжала в общем господствовать в официальной жизни Франции, но что рядом с Францией официальной, т. е. Францией царской власти и версальского двора, католического духовенства и феодального дворянства, существовала иная Франция, самым рельефным проявлением этого была её литература с принципами, диаметрально противоположными тем, которые лежали в базе системы Людовика XIV. Мы лицезрели, что самыми знаменитыми идеями французской литературы XVIII века были идеи духовной и политической свободы и штатского равенства. Порвав связь с традициями прошедшего, эта примечательная литература сделалась органом совсем нового сообщества, в котором основную роль игрались не представители ветхого католико-феодального строя, а других общественных слоев, люди либеральных профессий различного звания и люди промышленно-торгашеских компаний. Образованная буржуазия XVIII в. сделалась главною сторонницею поступательного движения вперед и в требовании реформ заняла поэтому положение передового класса нации. В первой половине XVIII века она пошла бы еще за правительством, которое выступило бы на поприще преобразовательной деятельности, и ему она оказала бы поддержку, какой, к примеру, не имел в Австрии просвещенный абсолютизм Иосифа II: выразителем новых стремлений был тогда Вольтер. Меж тем на сцену не являлось ни монарха, ни министра, сходственных позднейшим реформаторам в иных странах. Правительство поддерживало старые дела, и представители ветхой Франции не думали, чтобы им откуда-нибудь угрожала опасность, кроме разве вольнодумной литературы, да и та привлекала немало людей из тех самых публичных слоев, под которые она подкапывалась. Новенькая Франция, между тем, росла и делалась более требовательною.