на страничку 7 учебника помещена репродукция картины живописца А. П. Бубнова

"Слово о полку Игореве" начало всех начал российской литературы и российской живописи. Атмосфера "Слова о полку Игореве" ощущается в цикле А. Блока "На поле Куликовом" и в картине Александра Павловича Бубнова "Утро на Куликовом поле".

А. П. Бубнов "Утро на Куликовом поле"
А. П. Бубнов " Утро на Куликовом поле". 1947 г. ГТГ

Картина запечатлела тот звенящий момент ожидания битвы, когда рассеялся туман и российская рать увидела перед собой татар. Живописец изображает на картине всю Русь: всех возрастов люди, всех сословий пришли сюда. Войско как бы нескончаемо длится за пределами полотна. Ряды борцов сомкнуты. Одна фигура теснит иную, далее видны новые и новые личика, будто громадная сильная лавина надвигается из глубины.. . Но вот взор созерцателей останавливается на фигуре старика, опершегося всем телом на древко копья. И создается чувство, будто движение всего войска остановлено, сдержано им, но через несколько мгновений эта лавина двинется далее.

Великая часть первого плана картины занята не людьми, а травками, полем. Это не только композиционный приём живописца, это элемент глубоко содержательный: за Русскую землю и вышли биться герои картины. Без неё они ничто. Вот она, та Российская земля, которая скрылась за холмом, когда войско князя Игоря ("Слово о полку Игореве") выступило в поход. "О Российская земля, ты уже за шеломенем еси! "

Отрывок из пьесы А. А. Блока "Песня судьбы": "Князь встал с дружиной на холмике, земля дрожала от скрипа татарских телег, орлиный клекот грозил невзгодой. Потом поползла наизловещая ночь, и Непрядва убралась туманом, как невеста фатой. Князь и воевода стали под холмиком и слушали землю: лебеди и гуси мятежно плескались, рыдала вдовица, мама билась о стремя отпрыска. Только над русским станом стояла тишь, и полыхала дальная зарница. Но ветер угнал туман, настало вот такое же осеннее утро, и так же, я помню, благоухало гарью. И двинулся с холмика блещущий княжеский стяг. Когда первые пали мертвыми чернец и татарин, рати сшиблись, и весь день дрались, резались, грызлись А свежее войско весь день обязано было посиживать в засаде, только смотреть, и плакать, и рваться в битву И воевода повторял, оберегая: рано еще, не настал наш час. "