Третье ополчение в период смуты. Кто туда заходил и что произошло.

Конец XVI и начало XVII веков ознаменованы в русской истории смутой. Начавшаяся вверху, она быстро спустилась вниз, завладела все слои столичного сообщества и поставила правительство на край погибели. Смута длилась с лишком четверть века со смерти Ивана Строгого до избрания на королевство Миши Федоровича (15841613). Длительность и интенсивность смуты ясно разговаривают о том, что она появилась не снаружи и не случайно, что корни ее таились глубоко в государственном организме. Но в то же время Смутное время поражает собственной неясностью, неопределенностью. Это не политическая революция, так как оно началось не во имя нового политического эталона и не привело к нему, желая нельзя опровергать существования политических мотивов в смуте; это не соц переворот, так как опять-таки смута возникла не из общественного движения, желая в последующем развитии с нею сплелись рвения некоторых слоев общества к социальной смене. "Наша смута это брожение хворого муниципального организма, устремлявшегося выйти из тех противоречий, к которым привел его предшествовавший ход истории и которые не могли быть разрешены мирным, обыденным путем". Все прежние догадки о происхождении смуты, невзирая на то, что в каждой из их таится толика правды, приходится оставить, как не разрешающие полностью задачу. Главных противоречий, которые вызвали Неясное время, было два. Первое из их было политическое, которое можно определить словами доктора Ключевского: "Столичный государь, которого ход истории вел к демократическому полновластию, обязан был действовать средством очень аристократической администрации"; обе эти силы, выросшие вкупе благодаря государственному соединению Руси и вместе работавшие над ним, прониклись взаимным сомнением и враждой. 2-ое противоречие можно именовать соц: столичное правительство принуждено было напрягать все свои силы для лучшего устройства высшей защиты страны и "под давлением этих высших потребностей приносить в жертву интересы промышленного и земледельческого классов, труд которых служил основанием народного хозяйства, интересам служилых землевладельцев", последствием чего появилось общее бегство тяглого народонаселенья из центров на окраины, усилившееся с расширением гос местности, пригодной для земледелия. Первое противоречие появилось результатом собирания уделов Москвой. Присоединение уделов не носило нрава насильной, истребительной войны. Московское правительство оставляло удел в управлении прошлого его князя и удовлетворялось тем, что заключительный признавал власть столичного государя, становился его слугой. Власть столичного сударя, по выражению Ключевского, становилась не на место удельных князей, а над ними; "новый государственный порядок являлся новым слоем отношений и учреждений, который ложился поверх действовавшего до этого, не разрушая его, а только возлагая на него новые повинности, указывая ему новые задачки". Новое княжеское боярство, оттеснив старинное боярство столичное,