почему япония открыла страну для наружных связей?

Япония до самых недавнешних пор казалась государством, одержимой тем, чтоб идти своим своим маршрутом. В неё длинно не дозволяли европейцев, и даже элементы культуры соседей-азиатов противопоставлялись всему японскому как нечто очевидно чужое. В изоляции Япония оказывалась без знаний о технических и публичных новшествах и в конце концов серьёзно отстала. Но так было не всегда, и в самом конце XVI века были все основания считать, что культурные и торговые контакты с Европой станут постоянными.

В 1542 году к японским берегам подошла китайская джонка. С неё сошли три человека с разноцветными волосами и очами, одеждах, совершенно непохожих на кимоно, и с тесным клинком на боку. Это были португальцы, купцы, потерпевшие крушение. Кроме клинков у их были с собой аркебузы, которые они, чтоб заинтриговать японцев, проявили в деянии и обучили, как сделать такие же.

Хоть какой путь, который открывали португальцы, безотлагательно становился торгашеским и немножко миссионерским. В Японию хлынули продукты из азиатских государств, лежащих на пути меж Португалией и японскими берегами. Достаточно скудная, очень сдержанная до того японская кухня преобразилась. Туда, к примеру, проникли сладости и жареная на масле пища (а совместно с ней и слово тэмпура искажённое tempora, время).

Дело было не только в продуктах раздробленная феодалами Япония вдруг начала процветать. Мастеровые переняли огромное количество иностранных секретов, торговцы распродавали привезённые заморские продукты, ремесленники принялись объединяться в гильдии. Нельзя сказать, что гильдии чисто европейское изобретение, но процесс дивным образом совпал с активностью португальцев в Японии.

Следом за португальцами прибыли испанцы, и с теми и иными католические миссионеры. Начался процесс, которым в далеких странах португальцы и испанцы предваряли либо аккомпанировали процесс колонизации. Монахи распространяли веру, которая давала чувство общности с европейцами и заодно учила смиряться перед хоть какой властью, какая ни придёт; купцы продавали орудие, которым местные племена перебивали друг друга и благодаря которому местные князья ввязывались в междоусобные войны, соблазнённые возможностью ограбить соседа наименьшими усилиями, чем обычно.

Эффект внезапно вышел оборотный. Жители страны восходящего солнца тяготели к представлению о сакральности власти, но в несколько ином ключе: что бы ни случилось, даже лишённый власти над страной император числился отпрыском большой богини Аматэрасу и оставался священной и почитаемой фигурой. На момент, когда в страну прибыли португальцы, Японию и без того раздирала междоусобица, и возникновение огнестрельного орудия только приблизила закономерный результат.

Во-первых, жители страны восходящего солнца, в конце концов, победили подлинных хозяев тех островов, на которые некогда приехали азиаты бородатых светлокожих айну. Во-вторых, конфликты ожесточились и подступающая развязка ускорилась. В Стране восходящего солнца появился феодал, способный соединить раздробленную страну и посвятивший этому жизнь. Кто будет считаться правителем захваченных им земель, даже не дискуссировалось: конечно, правитель. Под охраной своего верного вассала, второго человека после основного полубога страны. Заступника звали Хвала Нобунага.

Нобунага благодетельствовал европейцам, в том числе миссионерам, европейцы в ответ благодетельствовали Нобунаге, щедро делясь с ним военными секретами и засыпая подарками ввезенного производства они очень полагались на то, что или его агрессия дестабилизирует Японию, либо он на сто процентов захватит власть и продолжит сотрудничество с Португалией и орденом иезуитов.

Невзирая на покровительство, иезуитам приходилось нелегко. Чтобы проповедовать, они активно изучали японский, но не могли найти в нём многих слов и понятий, которыми можно было бы передать христианские идеи. Сама идея активного миссионерства была им непонятна. Хвала Нобунага, лицезрев на карте путь, который преодолели иезуиты, длинно смеялся, а потом сказал, что они либо воры и идиоты, либо вправду устремляются рассказывать людям нечто очень главное.

Самому Нобунаге очень нравилась всё европейское, включая одежку, и он иногда соединял чисто японские предметы одежки с европейскими либо переделанной на европейский лад. Зная это его пристрастие в японском кино и телесериалах его могут изобразить в сужающихся книзу брюках-хакама (классические остаются широкими по всей длине) либо рубахе под кимоно. В своих вкусах Нобунага был не одинок, и иногда издалека нельзя было осознать, идёт ли масса португальцев или авторитетных японцев в пошитой на европейский манер одежде.

Через 20 пять лет после смерти Нобунаги христианство было запрещено. Ещё через несколько лет христиане подняли восстание, протестуя против припираний, и после его жестокого угнетения воспрещено было вообще всякое присутствие европейцев на японских островах. Некое время ещё осмотрительно вели торговлю с голландцами, но и эта связь с Европой сошла на нет. Япония закрылась для великого мира.