составьте исторический портрет Ивана Калиты, растолкуйте, в чем состояло значение

Со школьной скамьи знакомо нам это имя Иван Калита. Но что можно сказать о человеке, носившем это имя и это прозвище? Первый столичный правитель... Князь-скопидом, прозванный за прижимистость валютным мешком... Хитрый и беспринципиальный ханжа, смогший войти в доверие к хану Золотой Орды и наводивший во имя своих личных интересов татар на российские города... Вот, кажется, и все.

Такой обыкновенный образ Ивана Калиты. Но этот образ не более чем миф, сделанный на потребу наивной любознательности. В источниках мы не найдем его бесспорного доказательства. Но не найдем и полного его отрицания. Как это нередко посещает, краткие исторические документы оставляют возможность для самых различных объяснений. В таких случаях почти все зависит от историка, от того, что он желает узреть, вглядываясь в туманное зеркало прежнего.

Как возникают исторические мифы? Иногда их творят по заказу, с искренно политическими целями. Диапазон таких политизированных мифов очень широкий: от бедных изделий идейного ширпотреба до шедевров, сделанных мастерами, от всей души веровавшими в свое творение.

Но есть и другой путь творения легенд. С их подмогою люди еще в глубочайшей древности начали пояснять мир. По мере развития науки мифы отходили, умирали, превращались в занятное чтение. Стихотворцы использовали героев мифов как символы определенных чувств и свойств. И все же легенды как средство зания фактически бессмертны. Перед человеком всегда будет лежать обширная область непознанного. Ее и заселяют неистребимые легенды. Приспосабливаясь к духу времени, они время от времени облачаются в академические мантии. Но суть их все та же, что и в глубокой древности. Миф это заплата, прикрывающая дыру в наших заниях.

Итак, миф всегда есть ответ на неразрешимую загадку. В базе мифа об Иване Калите также лежит тайна. Имя ей Москва. Мы никогда не знали и, возможно, никогда теснее не узнаем, почему конкретно этому маленькому окружному городу Владимиро-Суздальской земли довелось стать столицей Русского страны.

Первый российский историк Н. М. Карамзин высказался на сей счет вполне откровенно: Сделалось волшебство. Городок, чуть известный до XIV века, возвысил главу и спас отечество (80, 20) [1-ая цифра в скобках означает номер издания в перечне источников и литературы, помешенном в конце книжки. 2-ая цифра номер страницы]. Старый летописец на этом и тормознул бы, склоняя голову перед непостижимостью Божьего Промысла. Но Карамзин был человеком нового времени. Волшебство как таковое его теснее не устраивало. Он желал найти ему рациональное изъясненье. И потому он первым начал создавать ученый миф о Калите.