Опишите в форме письма родным воспоминания бедного провинциального дворянина, в первый раз

Здравствуй, моя ласковая Марфа Ильинична!

Прибыл я в новый город Питербурх, что царем нашим на море Балтийском построен и на голландский эталон поименован. Смотреть в городке этом пока не на что, пусть государь наш и говорит, что сейчас столица государства российского тут будет, но где же этому болоту сравниться с золотой Москвой, где посещал я лет пять тому вспять? Разве что корабельных верфей таких, как в Питербурхе, не видал я до этого.

Всех приглашенных дворян созвали на ужин, который зовется, вновь же по-заокеанскому, ассамблеей. Было там много чудного, чего не видал я до этого. Сожалею, что не брал тебя с собой, поэтому как всем супругам и дочерям дворянским пошили германские платьица с шлёпами, а ты же желала такое и просила меня. Мне ж кафтан выдали, разговаривают - французский, под заглавием жестокюр, либо жустокор, я не запомнил, как именно, и шляпу треугольную. Давали напиток чёрный, африканский, а может быть, арапский, именуется кофий. Напиток этот горьковатый так, что пальцы на ногах мои в кулачки свернулись, но он вливает бодрость, после него хочется бежать и танцевать.

Перед посещением сей ассамблеи всем нам велено было посетить цирюльника. Государь наш сам бороду сбрил и иным с бородой ходить не приказывает, одни только усы бросить разрешает. Поэтому, когда приеду я в поместье наше деревенское, ты не удивляйся, я латинскую веру не принял - теперь и православным без бороды ходить велено. Иные противились, а мне даже и приятно - борода все же чешется, и капуста в ней застревает, и без неё удобнее.

Приеду скоро, смотря, будут ли лошадки на ямских подставах, и не размокнут ли дороги. На последующую ассамблею и тебя возьму непременно.

Твой любящий муж,

Прохор Алексеевич Заславский