Какие причины хозяйственного развития страны подтолкнули Лену Глинскую к проведению валютной

Продолжая курс Ивана III на консолидацию российских земель, его отпрыск Василий III присоединил к Русскому централизованному государству Псков (1510),Волоцкий удел (1513), Рязанское (ок. 1521) и Новгород-Северское (1522) княжества. Фактически в каждом из них был собственный монетный двор, чеканивший монету, вес и содержание которой определялись по усмотрению удельного князя.

Унификация валютной системы с сопутствующей ликвидацией монетной регалии уделов стали насущной необходимостью как ввиду живо растущей торговли с Западом и Востоком (множественность весового содержания и номиналов монет создавали затруднения в расчётах и водили к утратам), так и потому, что монетный хаос благоприятствовал фальшивомонетчикам. Невзирая на повторяющиеся их экзекуции, процветали обрезывание монет и подмесь.

Не считая того, активная наружная политика Василия III добивалась больших расходов казны, и король подошёл к необходимости выполнить очередную порчу монеты, то есть снизить её вес. Состояние казны добивалось вновь снизить содержание серебра, обнаружив равновесную точку между оттоком из страны чрезвычайно качественной монеты и народным бунтом в ответ на резкое занижение содержания металла[1].

Ранняя кончина Василия III дословно намедни валютной реформы (в декабре 1533 года, в возрасте 54 лет) переложила её проведение на вдову короля, Лену Глинскую, которой на тот момент ещё не было 30 лет. Большая княгиня с успехом справилась и с этой задачей, и с рядом иных реформ, пришедшихся на её краткосрочное правление в роли регента при молодым Иване Грозном. Динамизм преобразований Лены Глинской подтверждает, что их концепция была сформулирована ещё при жизни Василия III, причём уже тогда сама правительница могла активно участвовать в разработке этих реформ в силу собственного образования, домашнего опыта и связей[1].