По вашему воззренью, эти статьи законов были написаны в интересах должников

115. Если человек имеет за человеком [долг] хлебом либо серебром и будет держать его заложника, а заложник умрет в доме бравшего в залог по собственной судьбе, [то] это не основание для претензии. 116. Если заложник умрет в доме бравшего в залог от побоев либо дурного воззвания, то владелец заложника обязан изобличить... и если [взятый в залог] сын человека, [то] обязаны наказывать его [ростовщика] отпрыска...

117. Если человек имеет на для себя долг и даст за серебро либо даст в долговую кабалу свою супругу, собственного отпрыска либо свою дочь, [то] они обязаны служить в доме их покупателя либо заимодавца три года; на 4-ый год должно отпустить их на свободу.

Законы демонстрируют с несомненностью, что Хаммурапи устремлялся несколько облегчить положение задолжавшей свободной бедноты и ограничить ростовщичество. С одной стороны, это можно рассматривать как мероприятия, предпринятые в русле его общей экономической политики, направленной против приватной рабовладельческой хозяйственной деятельности вообщем; с иной же тут явственно выслеживается попытка Хаммурапи, поставившего перед собой задачку прочного объединения страны, расширить социальную базу, на которую он мог бы опереться. Но также светло, что его законы о ростовщиках носили половинчатый характер и никак не могли решить, вопрос о кабальных займах, который начал вырастать в основную делему эры. Положения о недействительности заемных сделок на условии процента свыше трети (!) главный суммы носили очевидно утопический характер: человек, чья семья и хозяйство гибнут, не станет отрицаться от предлагаемого ему займа или доносить на бесчестного кредитора, если рискует более никогда не получать взаем. К тому же основными ростовщиками как раз и являлись королевские бюрократы (те же тамкары), а также храмы, и апеллировать от 1-го бюрократа к другому было бы очевидно безвыходно. Закон об освобождении заложника на 4-ый год тоже не решал никаких проблем: заложник уходил от кредитора тем же неимущим бедняком, каким он к нему попадал, и ему предстояло либо на данный момент же опять идти в кабалу, или прибегнуть к охране царского либо храмового хозяйства.