Колониальная система в 19 веке

Колониальный правовой порядок следует рассматривать в качестве особой исторически сформировавшейся модели общественных отношений, характеризовавшихся неравенством положения метрополий и их колоний, европейских колонизаторов и народов, населявших пленённые колонизаторами земли.
Несмотря на собственный глобальный нрав, колониальный правопорядок как некоторая максимально трудная система был составлен из правопорядков национальных стран, исполнявших колониальную политику. В период с начала эры Больших географических открытий такими государствами успели побывать Испания, Португалия, Голландия, Франция, Англия и, в наименьшей степени, ряд иных европейских государств. Каждый из таких государственных правопорядков имел свои особенные проявления. В разные исторические моменты разные национальные правопорядки делались собственного рода шаблонами для всего глобального колониального правопорядка, а их черты становились определяющими для всего мироустройства. Британский же колониальный правопорядок явился более абсолютной и в то же время более трудной моделью для всего глобального колониального порядка. В нем отыскало свое предельное выражение развитие буржуазных публичных отношений, развитие самого буржуазного сообщества, права и государственности.
Рассматривая категории колониального правопорядка и колониального правового режима, диссертант приходит к выводу, что 1-ая категория является более широкой, т. к. обхватывает целостную систему публичных отношений, тогда как правовой режим является только средством в механизме правового регулирования.
Открытие земель в Новеньком свете и последовавшее за этим освоение колоний на иных материках потребовало не только установления некоего нового правового порядка, но и осмысления произошедших в устройстве мира изменений. На место доктринам, определявшим европейское место христианских наций в качестве центра мира, пришли доктрины, ставившие перед собой задачку обоснования правомерности захватов земель на других континентах. В чем-то опережая складывание тех либо других общественно-политических практик и нормотворческую деятельность колониальных государств, политико-правовая философия и создаваемая ей идеология в целом служили своего рода кузницей принципов, начальных начал складывавшегося правового порядка. Идеология способствовала формированию права как системы норм, но также доказывала, оправдывала и эти нормы, и лежащие в их основе публичные дела.
Колониальная политика таких держав, как Британская империя, не сводилась только к занятию пустующих либо населенных только бродячими народами земель. В своем развитии европейский колониализм рано или поздно обязан был столкнуться с такими сообществами, которые имели бы свои муниципальные либо протогосударственные образования. Отныне круг стоявших перед колонистами вопросов не ограничивался только проблемами придания легитимности и нравственного облика фактам колониальных захватов, беспокоившими мыслителей эры Дж. Локка и Э. де Ваттеля. Одной из центральных тем для политико-правовой рефлексии к концу XVIII века становится неувязка соответствующего управления покоренными народами, за ней же следуют вопросы дела к представителям таких народов и об их месте в правовой картине мира.
В попытке решить ставшие животрепещущими вопросы Дж. С. Милль обращается к стадиальной теории развития, в согласовании с ней разделяя народы мира на цивилизованные и жестокие. Отнесение сообщества к категории жестоких, само собой разумевшееся, если речь шла о неевропейских народах, сообразно теории Дж. С. Милля, являлось достаточным основанием для внедрения к нему деспотических мер управления. При этом Дж. С. Милль доказывает применение к европейцам и неевропейцам двойных эталонов в политике и праве. Согласно его логике, то, что должно было считаться незаконным в Европе, могло не быть таким в условиях колониального правления.