Вопросы на тему Великий террор и репрессии 30 годов

Отличительные черты общества. 70 лет назад, 5 августа 1937 года, в СССР начались масштабные политические репрессии, известные как Великий террор.

Ко 2-ой половине 30-х гг. советское сообщество представляло собой очень противоречивое соц явление. Формально оно было разделено на два дружеских класса: рабочий класс и колхозное крестьянство, а также социальную прослойку трудовую интеллигенцию. С 1926 по 1936 г. народонаселение городов возросло на 30 млн. человек, из которых не наименее 25 млн. были крестьянами, бегавшими из деревни. Городка были диковинно переуплотнены, заселялись подвалы, чердаки и бараки. Не более 3% городского народонаселенья имело возможность проживать в отдельных квартирах. В целом городское народонаселенье не приобрело, невзирая на индустриализацию, черт, отличительных для урбанистических (то есть привыкших к комфортабельным условиям) обитателей. Оно имело двоякий характер, оторвавшись от земли, но, так и не впитав в себя городской образ жизни. Такая промежная психология была взрывоопасна, но при наличии мощной репрессивной машины выискала выход в преступной сфере. Модернизация не затронула деревню. Колхозное имущество не было своим. Колхозники грезили о переселении в город как о наихорошей доле для собственных детей, методе хоть как-то гарантировать их будущее. И все же в деревне еще сохранялись традиции фермерской самоотверженности, взаимопомощи.

Смена общественного статуса и его увеличение могли произойти лишь при наличии образования. Потому более энергичные, активные, удачливые молодые люди имели стимулы для увеличения образовательного уровня. И желая представители народной интеллигенции находились под постоянным контролем и опасностью репрессий в случае, к примеру, невыполнения цехом либо отделом плановых заданий, их более высочайший материальный достаток был гарантирован. Выработалась психическая модель приспособления к ним: оставшиеся вне репрессий, пережившие несколько волн репрессивных акций люди наряду с глубоко потаенным страхом стали испытывать чувство признательности властям за то, что репрессии их не коснулись. Само это воспринималось как благодарность властей, признание благонадежности. Отсюда и происхождение у многих людей комплекса единства партии и народа. Репрессированных и членов их семей старались не примечать, а почаще всего к ним относились, по наименьшей мере, с недоверьем. В сочетании с сильной пропагандой это производило тоталитарный тип личности с его наркотической повадкой к указаниям сверху, отказом от анализа, как деяний верхов, так и собственных собственных.