Что предназначило раскол общества в Испании после революции в начале 30-х

К 1930 году многострадальная испанская монархия, прошедшая и до того через множество низложений и реставраций, в очередной раз исчерпала свои ресурсы. В отличие от республики потомственная власть всегда нуждается в жесткой народной поддержке и всеобщей любви к династии по другому она тут же утрачивает почву под ногами. Правление же Альфонса XIII совпало с разочарованием цивилизации в политической системе, введенной в конце XIX века премьер-министром Кановасом. То была попытка на британский манер привить поочередную смену у муниципального руля двух больших партий и преодолеть таким образом обычно испанскую склонность к последнему плюрализму (старинная пословица говорит: У 2-ух испанцев всегда три воззренья) . Не вышло. Система трещала по всем швам, выборы бойкотировались. 
Пытаясь спасти престол, король в 1923 году собственно санкционировал установление диктатуры Мигеля Примо де Риверы и особым манифестом доверил ему возможности стального доктора сообщества. Соответственно, начался период исцеления. С экономической точки зрения все сначала смотрелось достаточно радужно: появились великие промышленные компании, был дан толчок туристской разработке страны, началось суровое государственное строительство. Но общемировой денежный кризис 1929 года, явный и с каждым деньком все более глубокий раскол меж республиканцами и монархистами плюс проект новейшей ультраконсервативной конституции свели хирургические усилия на нет и весьма быстро. Разочаровавшись в способности государственного примирения, в январе 1930 года Примо де Ривера подает в отставку. Роялистов это так развращает, что королю просто на физическом уровне не удается собрать настоящий кабинет министров. Происходит неминуемое: антимонархические силы, против, консолидируются. Один из военных округов, известный вольнодумными настроениями посреди младшего офицерства, даже решается на попытку переворота. Восстание в городке Хака, правда, удается заключительными усилиями подавить, но полностью законные выборы 1931 года подводят черту под устарелым конфликтом: левые побеждают с подавляющим счетом. 14 апреля муниципальные советы всех больших городов Испании провозглашают республиканский строй. 
При всей конструктивной репутации левых социалистов официальная антицерковная кампания появилась неожиданностью для сообщества прямо на глазах изумленного народа, на легитимных основаниях рушился повседневный уклад жизни: сообразно статистике тех лет, более 2-ух третей народонаселения страны регулярно ходили к мессе. А тут декреты о разводах и штатских браках, роспуск ордена иезуитов и конфискация его имущества, секуляризация кладбищ, запрет священникам преподавать. Правительство собиралось всего только вырвать из рук папских ставленников воздействие и фактическую власть, но, действуя напролом, только вызвало общенациональный ужас. 
Антимонархический переворот подарил в конце концов крестьянам надежду, ведь веская часть их вправду жила тяжело, особенно в Андалусии, земле латифундий. Как досадно бы это не звучало, меры правительства скоро рассеяли оптимизм 14 апреля . На бумаге Земельный закон 1932 года провозглашал собственной целью творение сильного крестьянского класса и повышение уровня его жизни, а на деле оказался бомбой замедленного действия. Он занес дополнительный раскол в сообщество: землевладельцы испугались и преисполнились глухого недовольства. Селяне, ждавшие более решительных перемен, остались разочарованы. 
Единство нации (точнее, его неименье) постепенно стало наваждением и камнем преткновения для политиков, но неподражаемо беспокоил этот вопрос военных, которые всегда видели себя гарантами территориальной целостности очень пестрой в этническом отношении Испании. Да и вообщем, армия, сила обычно консервативная, все более ясно сопротивлялась реформам. Власти ответили Законом Асаньи (по имени заключительного, как оказалось, президента Испании) , республиканизировавшим командование.