причина ревизии сперанского в Сибири

В 1816 г. опала на Сперанского была снята, и его назначили пензенским штатским губернатором, а в 1819 генерал-губернатором Сибири.

Момент для предназначения был выбран успешный. Необъятные сибирские местности, богатые ценнейшими ресурсами и дававшие еще совсем не так давно достаточно великие поступления в казну ясаком (ценнейшими мехами) и средствами, стали отличаться другими "подвигами" невоздержным произволом и мздоимством местных чиновников. Генерал-губернатор Сибири П. И. Пестель правил краем, как ни парадоксально, из Петербурга.

Бесконтрольная местная чиновная братия только ухудшала и без того трудные условия управления и освоения восточных территорий империи, связанные с неразвитостью инфраструктуры края, ее многонациональным составом и достаточно непростыми внешнеполитическими критериями закрепления земель за Россией. Все звенья губернского управления в Сибири пронизывали последний деспотизм, коррупция, утонченные пытки при расследовании дел, нецеремонный грабеж коренного народонаселенья. Этим отличались и губернаторы (неподражаемо иркутский Трескин и томский Илличевский), и местные исправники и городничие. Дело даже дошло до того, что местный полицейский начальник г. Енисейска Куколевский запряг собственный экипаж подчиненными ему бюрократами, осмелившимися подать на него жалобу, и ездил на нем по улицам городка. Жалобы на сибирскую администрацию всякими окружными маршрутами все же достигали столицы, назначались ревизии, рассматривались материалы И все оставалось по-былому.

Сперанский получил широкие возможности, далековато выходящие за рамки обыденного генерал-губернаторского статуса. Он имел право проведения следствия, отстранения от службы и предания суду хоть какого виноватого в злоупотреблениях должностного личика, определения и проведения мер, необходимых для наведения порядка.

Определенной царем перед новым генерал-губернатором триединой задачи ревизии, текущего управления и подготовки реформы Сибирского края каждой ее доли с лихвой хватило бы даже одному опытному админу, а Сперанскому сударь для выполнения загаданного отводил всего полтора-два года. Решение всех этих заморочек могло бы затянуться, как и все русские попытки преображений, на длинные годы, желая ветхая пословица "и овцы целы, и волки сыты" точно походила к этому решению монарха: Сперанского вроде бы "простили и возвращали" к высочайшей государственной должности, а его нахождение в Сибири и удаление от общегосударственных дел не вызывало нового раздражения столичной бюрократии.