Как Европа повлияла на Восток?

Цивилизационно-культурная и миссионерско-просветительская концепция Европы, главенствующая у интеллектуалов XVIII столетия, определялась не только через саму себя, но и в противопоставлении иным культурам, в первую очередь Востоку, чей обобщенный и нехороший образ служил главным фактором для формирования самосознания у западноевропейцев. Во-вторых, в отношении полуазиатской и самодержавной Рф. И в третьих, в отношении Восточной Европы, которую западноевропейские интеллектуалы не совсем считали долею собственной более высочайшей цивилизации.

Цивилизаторская оптика западноевропейских интеллектуалов выделяла два Востока, внешний и внутренний.

Если наружный Восток, который был цивилизационно и географически отделен от Запада и состоял из необозримых азиатских территорий Османской империи, Индии, Китая и т.д., то внутренний Восток сам заходил в культурный ареал еврохристианского мира, но от него западноевропейцы всячески пробовали ограждаться. Почему? Он был недостаточно по западноевропейким меркам цивилизован в силу отсутствия там плодов гуманистического просвещения..

Фактически на роль такового внутреннего Востока в XVIII веке претендовала Восточная Европа, о которой просвещенные западноевропейцы имели неясное представление, граничившее с легендами и откровенными домыслами. По словам Вячеслава Лопатина, Восточная Европа представлялась в Париже и Лондоне то как неизведанные местности меж Европой и Азией, то как безжалостная окраина Европы, а то и просто как нечто на востоке, туманное, непонятное и пугающее. Но главное, Восточную Европу западноевропейцы (интеллектуальная часть) не считали полностью собственной и совершенно исключали ее из-за неимения там цивилизации. А именно наличие цивилизации и цивилизованного, по мнению просветителей, служило одним из главных маркеров европеизма в XVIII веке.

В то же время восточноевропейские народы и в первую очередь поляки и венгры идентифицировали себя как европейцы, но при этом полностью понимали свою европейскую периферийность и удаленность от культурных европейских центров. Неимение у большинства народов Восточной Европы в течение долгого исторического медли собственной государственной государственности привело к ущемленному этническому самосознанию и очень болезненной восприимчивости к оценкам их идентичности со стороны других народов, необыкновенно со стороны, более значимых в цивилизационном и культурном отношении западноевропейцев немцев, французов, британцев, итальянцев.

Именно оценки западноевропейцев как более продвинутых в цивилизационно-культурном, политическом и экономическом отношениях являлись более означаемыми для всех восточноевропейцев, включая и славян. А эти оценки были по большей доли негативными и изумительно однообразными и в целом рисовали картину общей отсталости широкого региона от общеевропейской метрополии Запада. Воспоминания, приобретенные западноевропейскими странниками, были удивительно идентичны в общем описании увиденного: грязюка и нужда, обезлюденность и запустение, примитивность быта и беспросветное невежество, рабство и неприхотливость в желаниях, отсутствие маломальской культуры, а также неимение дорог, гостиниц и всех остальных удобств, которые сопровождают человека до его выпадения из цивилизованного мира. Все это видел путешественник, пробираясь по Восточной Европе в середине и даже конце XVIII века.

Напомним, что в западноевропейской идеи XVIII и потом XIX вв. преобладало дихотомическое разделение Европы на Запад и Восток, на западную цивилизованную и полуцивилизованную, либо, что нередко было более главно, полуварварскую часть, куда вместе с Россией были записаны западноевропейцами и Польша, и Чехия, и Венгрия, и южные славяне Балканского полуострова. Американский исследователь Ларри Вульф в собственной книжке Изобретая Восточную Европу приводит массу образцов насмешливых, презрительных, ориенталистских описаний тех государств, которые сейчас во всеуслышание утверждают о собственной европейскости.

Как показывает Вульф, западноевропейское Просвещение, монополизировав для отождествления с собой понятие цивилизованности, потом на том же самом материке, в сумеречном краю отсталости, даже варварства, цивилизованность нашла своего полудвойника, полупротивоположность. Так была придумана Восточная Европа.