Один из видных деятелей Избранной рады А.Ф. Адашев часто высказывался о

Конкретно такое истребление однозначно отражает слабость правителя. Если он колотит всех, и собственных, и чужих - означает, он глуповат так, что не в состоянии отличить своих от чужих, или подвержен паранойе так, что видит недруга в каждой тени. И то, и иное значит, что правитель - болван либо безумец, и его правление не доведёт до добросердечна. Сильный и умный правитель способен точно отличить правого от виноватого, прицельно обезоружить виноватого и наградить правого.

Применительно же к Ивану Строгому можно долго спорить, насколько применимо к нему хоть какое из этих определений. Глупышом он не был. Трудно сказать, был ли он параноиком: боярство вправду крепко держалось за свои привилегии, а прежние самостоятельные княжества вроде Новгорода великолепно помнили о собственной былой независимости. Вероятно, если бы не Опричнина, то в Неясное время вели войны бы не русские с поляками, а новгородцы с тверичанами. Что же до Адашева, то он высказывал вроде бы правильные мысли, "за всё хорошее против всего отвратительного", но как бы они были использованы к реальной жизни? Как судить бояр - полновластных феодальных властителей, как расследовать их дела, и кто будет это делать? Приказать одному боярину схватить и доставить в Москву иного? Этот дворянин великолепно будет понимать, что последующим "в разработку" возьмут его, и скоро всё боярство взбунтует люд. Отправить столичных стрельцов? Их немножко, а у каждого дворянина - своё поместное войско из "малышей боярских". Создание опричнины, организации, не принадлежавшей к боярству, в которую брали служить маленьких дворян, было, пожалуй, единственным выходом из положения.