Помогите ! Прочитайте эпизод разговора Дыбакова со шкилетником. Обусловьте, кому

Помогите !
Прочитайте эпизод разговора Дыбакова со шкилетником. Обусловьте, кому симпатизирует
создатель рассказа. Обоснуйте своё воззренье цитатами из текста.
Совместно с другими ребятами я был очевидцем ненамеренного разговора Дыбакова с одним
шкилетником.
Дыбаков первый секретарь партии в нашем районе, высокий, в полувоенном кителе с
рублено прямыми плечами, в пенсне на тонком горбатом носу. Ходил он, заложив руки за
спину, выгнувшись, выставив грудь, украшенную затратными кармашками.
В клубе железнодорожников проходила какая-то районная конференция. Все управление
района во главе с Дыбаковым направлялось в клуб по испещренной толченым кирпичом
дорожке. Мы, ребятишки, за отсутствием иных зрелищ тоже аккомпанировали Дыбакова.
Внезапно он тормознул. Поперек дорожки, под его хромовыми сапогами, лежал
лохмотник костяк в изношенной, слишком просторной коже. Он лежал на толченом
кирпиче, положив коричневый череп па грязные костяшки рук, смотрел снизу ввысь, как глядят
все умирающие с голоду с смиренной скорбью в неестественно непомерных очах.
Дыбаков переступил с каблука на каблук, хрустнул насыпной дорожкой, хотел было теснее
обогнуть случайные мощи, как вдруг эти мощи разжали кожистые губки, сверкнули
крупными зубами, сипяще и понятно произнесли:
Побеседуем, начальник.
Обрушилась тишь, стало слышно, как далековато за пустырем возле бараков кто-то от безделья
тенорит под балалайку:
Хорошо тому живется, У кого одна нога, Сапогов не много надобно И портошина одна.
Аль опасаешься меня, начальник?
Из-за спины Дыбакова вынырнул, райкомовский работник товарищ Губанов, как всегда с не
застёгивающимся портфелем под мышкой:
Мал-чать! Мал-чать!..
Лежащий кротко смотрел на него снизу вверх и жутко оскаливал зубы. Дыбаков движением руки
отмахнул в сторону друга Губанова.
Побеседуем. Спрашивай отвечу.
25
Перед гибелью скажи за что за что меня?.. Неужель всерьез за то, что две лошадки
имел? шелестящий глас.
За это, спокойно и холодно ответил Дыбаков.
И признаешься! Ну-у, заверюга
Мал-чать! подпрыгнул вновь товарищ Губанов.
И опять Дыбаков халатно отмахнул его в сторону.
Отдал бы ты рабочему хлеб за чугун?
Что мне ваш чугун, с кашей есть?
То-то и оно, а вот колхозу он нужен, колхоз готов за чугун рабочих подкармливать. Желал ты идти
в колхоз? Только правдиво!
Не желал.
Почему?
Всяк за свою свободушку стоит.
Да не свободушка причина, а лошадки. Лошадок для тебя своих жалко. Кормил, нежил и вдруг
отдай. Принадлежности собственной жаль! Разве не так?
Доходяга помолчал, помигал печально и, казалось, даже готов был согласиться.
Отыми лошадок, начальник, и остановись. Зачем же еще и животика лишать? произнес он.
А ты простишь нам, если мы отымем? Ты за спиной ножик на нас точить не станешь?
Правдиво!
Кто знает.
Вот и мы не знаем. Как бы ты с нами поступил, если б чувствовал мы на тебя нож
острый готовим?.. Молчишь?.. Сказать нечего?.. Тогда до свидания.
Дыбаков перескочил через тощие, как палки, ноги собеседника, двинулся далее, заложив
руки за спину, выставив грудь с затратными кармашками. За ним, брезгливо обогнув доходягу,
двинулись и другие.
Он лежал перед нами, мальчишками, плоский костяк и тряпье, череп на кирпичной
крошке, череп, берегущий человеческое выражение покорности, вялости и, пожалуй,
задумчивости. Он лежал, а мы осуждающе его осматривали. Две лошадки имел, кровопивец!
Ради этих лошадок стал бы точить ножик на нас. Если враг не сдается Здорово же его
отделал Дыбаков.