помогите поделить на доли рассказ Зощенко "Елка"

В этом году мне исполнилось, ребята, 40 лет. Означает, выходит, что я 40 раз лицезрел новогоднюю ёлку. Это много!

Ну, первые три года жизни я, наверное, не разумел, что такое ёлка. Наверно, мать выносила меня на ручках. И, наверно, я своими чёрными глазёнками без интереса смотрел на разукрашенное дерево.

А когда мне, детки, стукнуло 5 лет, то я уже отлично понимал, что такое ёлка. И я с нетерпением ожидал этого весёлого праздничка. И даже в щёлочку двери подглядывал, как моя мать украшает ёлку.

А моей сестрёнке Леле было в то время семь лет. И она была необыкновенно резвая девочка. Она мне однажды произнесла:

Минька, мать ушла на кухню. Давай пойдём в комнату, где стоит ёлка, и посмотрим, что там делается.

Вот мы с сестрёнкой Лелей вошли в комнату. И лицезреем: очень прекрасная ёлка. А под ёлкой лежат подарки. А на ёлке разноцветные бусы, флаги, фонарики, золотые орешки, пастилки и крымские яблочки.

Моя сестрёнка Леля разговаривает:

Не будем смотреть подарки. А вместо того давай лучше съедим по одной пастилке. И вот она подходит к ёлке и моментально съедает одну пастилку, висящую на ниточке. Я разговариваю:

Леля, если ты съела пастилочку, то я тоже на данный момент что-нибудь съем. И я подхожу к ёлке и откусываю маленький кусок яблока. Леля разговаривает:

Минька, если ты яблоко откусил, то я сейчас иную пастилку съем и вприбавок возьму для себя ещё эту конфетку.

А Леля была очень такая высочайшая, длинновязая девочка. И она могла высоко достать. Она встала на цыпочки и своим великим ртом стала поедать вторую пастилку. А я был изумительно малюсенького роста. И мне почти что ничего нельзя было достать, не считая 1-го яблока, которое висело низко. Я разговариваю:

Если ты, Лелища, съела вторую пастилку, то я ещё раз откушу это яблоко. И я опять беру руками это яблочко и опять его чуть-чуть откусываю. Леля разговаривает:

Если ты 2-ой раз откусил яблоко, то я не буду больше церемониться и сейчас съем третью пастилку и вдобавок возьму для себя на память хлопушку и орешек. Тогда я чуток не заревел. Поэтому что она могла до всего достать, а я нет. Я ей разговариваю:

А я, Лелища, как поставлю к ёлке стул и как достану для себя тоже что-нибудь, не считая яблока.

И вот я стал своими худыми ручонками тащить к ёлке стул. Но стул свалился на меня. Я хотел поднять стул. Но он опять свалился. И прямо на подарки. Леля разговаривает:

Минька, ты, кажется, разбил куколку. Так и есть. Ты отбил у куколки фарфоровую ручку.

Здесь раздались мамины шаги, и мы с Лелей убежали в иную комнату. Леля разговаривает:

Вот сейчас, Минька, я не ручаюсь, что мать тебя не выдерет.

Я желал зареветь, но в этот момент пришли гости. Много деток с их родителями. И тогда наша мать зажгла все свечки на ёлке, открыла дверь и произнесла:

Все заходите.

И все детки вошли в комнату, где стояла ёлка. Наша мать разговаривает:

Сейчас пусть каждый ребёнок подходит ко мне, и я каждому буду давать игрушку и угощение.

И вот детки стали подходить к нашей маме. И она каждому даровала игрушку. Потом снимала с ёлки яблоко, пастилку и конфету и тоже даровала ребёнку. И все дети были очень рады. Позже мать брала в руки то яблоко, которое я откусил, и произнесла:

Леля и Минька, подойдите сюда. Кто из вас двоих откусил это яблоко? Леля произнесла:

Это Минькина работа.

Я дёрнул Лелю за косичку и сказал:

Это меня Лелька научила. Мать разговаривает:

Лелю я поставлю в угол носом, а для тебя я желала подарить заводной паровозик. Но сейчас этот заводной паровозик я подарю тому мальчику, которому я желала дать откусанное яблоко.

И она брала паровозик и подарила его одному четырёхлетнему мальчику. И тот мгновенно стал с ним играть. И я рассердился на этого мальчугана и стукнул его по руке игрушкой. И он так отчаянно заревел, что его собственная мать взяла его на ручки и произнесла:

С этих пор я не буду приходить к для вас в гости с моим мальчуганом. И я произнес:

Сможете уходить, и тогда паровозик мне остается. И та мать опешила моим словам и произнесла:

Наверняка, ваш мальчишка будет разбойник. И тогда моя мама брала меня на ручки и произнесла той маме:

Не смейте так говорить про моего мальчугана. Превосходнее уходите со своим золотушным ребёнком и никогда к нам больше не прибывайте. И та мать произнесла:

Я так и сделаю. С вами водиться что в крапиву садиться. И тогда ещё одна, третья мать, произнесла:

И я тоже уйду. Моя девченка не заслужила того, чтобы ей даровали куклу с обломанной рукою. И моя сестрёнка Леля заорала:

Сможете тоже уходить со своим золотушным ребёнком. И тогда кукла со сломанной ручкой мне остается. И тогда я, сидя на маминых руках, заорал:

Вообщем сможете все уходить, и тогда все игрушки нам останутся. И 

Такое воспитание гробит моих детей. Я не хочу, чтоб они дрались, бранились и выгоняли гостей. Им будет тяжело жить на свете, и они умрут в одиночестве. И папа подошёл к ёлке и потушил все свечки. Потом сказал:

Моментально ложитесь спать. А завтра все игрушки я отдам гостям. И