Вместе с тем поэт разговаривает о пристрастиях и любимых занятиях Татьяны.

ПРОДОЛЖЕНИЕ прочтите  и все поймете:Но куколки даже в эти годыТатьяна в руки не брала;Про вести городка, про модыБеседы с нею не водила.И были детские проказыЕй чужды; ужасные рассказыЗимою в темноте ночейПленяли больше сердце ей.Когда же няня собиралаДля Ольги на широкий лугВсех малюсеньких ее подруг,Она в горелки не игралась,Ей скучен был и гулкий хохот,И шум их ветреных потех.

         XXVIII.
Она любила на балконеПредупреждать зари восход,Когда на бледноватом небосклонеЗвезд пропадает хоровод,И тихо край земли светлеет,И, вестник утра, ветер веет,И всходит равномерно денек.Зимой, когда ночная теньПолмиром доле владеет,И доле в праздной тиши,При одурманенной луне,Восток ленивый почивает,В обыкновенный час пробужденаВставала при свечах она.

         XXIX.
Ей рано нравились романы;Они ей заменяли все;Она влюблялася в обманыИ Ричардсона и Руссо.Отец ее был добрый малый,В прошедшем веке запоздалый;Но в книжках не видал ущерба;Он, не читая никогда,Их почитал пустопорожний игрушкойИ не заботился о том,Какой у дочки скрытый томДремал до утра под подушкой.Жена ж его была самаОт Ричардсона без разума.

         XXX.
Она любила РичардсонаНе поэтому, чтоб прочла,Не поэтому, чтоб ГрандисонаОна Ловласу предпочла; (14)Но в старину княжна Алина,Ее московская кузина,Утверждала часто ей об их.В то время был еще женихЕе супруг, но по неволе;Она охала о ином,Который сердечком и умомЕй нравился еще боле:Сей Грандисон был славный модник,Игрок и гвардии сержант.

         XXXI.
Как он, она была одетаВсегда по моде и к личику;Но, не спросясь ее совета,Девицу повезли к венцу.И, чтоб ее рассеять горе,Разумный супруг уехал вскореВ свою деревню, где она,Бог знает кем окружена,Рвалась и вопила поначалу,С супругом чуток не развелась;Позже хозяйством занялась,Привыкла и довольна стала.Повадка свыше нам дана:Подмена счастию она. (15)