короткое содержания рассказа заботливый цветок

Кипрей - высочайшее растение с красноватыми цветами, которые собраны в великие стоячие кисти. Об нем и пойдет мой рассказ.
Прошедшим летом, когда я жил в махоньком городе, около него сажали сосновые леса. На базарной площади весь денек стояли тележки с сеном, около их спали лохматые лошаденки. К вечеру стадо, ворачиваясь из лугов, поднимало красную от заката пыль, громкоговоритель передавал местные новинки.
Единожды я шел перед вечерком мимо базарной площади в лесничество, оно было на окраине города над рекой. Мальчишки играли в футбол. Громкоговоритель висел на телеграфном столбе, вдруг он защелкал, откашлялся и произнес о том, что завтра в шесть часов утра состоится поход в Моховой лес для сбора сосновых шишек из беличьих припасов. Я не сообразил, о каких беличьих запасах идет речь и захотел расспросить об этом.
Мальчишки гоняли мяч, словно они и не слышали громкоговорителя. Из окна в примыкающем домишке высунулась старушка и стала вопить двух ребятишек домой. Они ответили ей, что придут, как только забьют заключительный гол. Внезапно футбольный мяч угодил в козу, привязанную к крылечку, коза вскрикнула, взвилась на дыбы и оборвала веревку. Мальчишки кинулись врассыпную, из всех окошек высунулись разъяренные хозяйки и стали вопить, что расскажут Анне Петровне, и в лес она их не возьмет. Я пошел дальше, за углом я увидел мальчишек, они скрывались от хозяек. Я спросил их про беличьи припасы, мальчишки наперерыв начали говорить мне, что никто превосходнее белок не умеет собирать сосновые шишки, и что они берут только здоровые шишки. Также я спросил, не ничтожно ли им белок, они ответили, что белки не дуются и полюбопытничали куда я иду. Я произнес, что иду в лесничество, они попросили не говорить Анне Петровне про козу. Я пообещал ничего не говорить, но даже если бы я ей и растрепал про случай с козой, то Анна Петровна на мальчишек не рассердилась бы, потому что сама была юная, веселая и только год вспять закончила лесной техникум.
Около дома, где вмещалось лесничество, разросся по склону оврага тенистый сад, по дну оврага протекала речушка, здесь же невдали она впадала в великую реку. Речушка была тихая, с ленивым течением и густыми зарослями по берегам, в этих зарослях была протоптана к воде дорожка, а около нее стояла лавка. В свободные минуты лесничий Михаил Михайлович, Анюта и иные сотрудники лесничества обожали посидеть на этой лавке.
В этот вечер я тоже застал Михаила Михайловича и Анюту на лавке на берегу реки. В омуте у наших ног плавала необычайно зеленоватая ряска, выше омута на крутом берегу островами разросся кипрей.  Михаил Михайлович сказал, что кипрей - это наш ассистент, Анюта заметила, что белки тоже неплохие ассистенты. Я спросил их, правда ли, что они отбирают у белок сосновые шишки. Анна отозвалась положительным ответом, она говорила, что превосходнейших сборщиков шишек, чем белки, нету на свете и пригласила меня пойти с ними завтра в лес. Я согласился, но я мог осознать чем подсобляет иван-чай. До сих пор я только знал, что его листья заваривают заместо чая. Миша Михайлович растолковал, что иван-чай всегда разрастается на лесных пожарищах и парубках, не так давно еще его считали сорной травой, он годился только на дешевенький чай. Также я вызнал от него, что лесники безжалостно вырывали весь иван-чай, что вырастал рядом с юными сосенками. Делали это они потому, что считали, что кипрей заглушает побеги сосен, отнимает у их свет и воду, но вскоре увидели, что сосенки в тех местах, где уничтожен кипрей, совсем не могут драться с морозом и от первых же утренних морозов начисто гибнут. Ученые начали разыскивать причину этого и наконец нашли. Иван-чай - теплый цветок, когда стукнет осенний мороз и иней посеребрит травку, то около кипрея инея нету, поэтому что вокруг кипрея стоит теплый воздух. Этот цветок выделяет из себя теплоту, в этой теплоте растут себе без страха все слабые побеги, пока зима не прикроет их глубоким снежком.
Михаил Михайлович произнес, что практически про каждое растение можно поведать такие изумительные вещи. От него я узнал, что растения выручают нас от хворей, дают крепкий сон, свежайшие силы, облекают, кормят. 
На следующий денек я ходил совместно с мальчишками и Анютой в Моховой лес, лицезрел беличьи склады сосновых шишек и заросли кипрея на гарях и молодых посадках, и с тех пор я начал относиться и к белкам, и к цветам кипрея, и к юным сосенкам, как к своим верным приятелям. Перед отъездом я сорвал кисть кипрея, Анюта высушила ее мне в сухом песке, от этого цветы сохранили свою ясную пунцовую расцветку. У себя в Москве я заложил эту сухую кисть кипрея в толстую книгу и каждый раз, когда я открывал эту книжку, я мыслил о том, что жизнь, окружающая нас, желая бы жизнь вот этого простенького и стыдливого цветка, посещает нередко занимательнее самых магических сказок.