SOS!!!необходимо безотлагательно)лабораторно-исследовательская работа по японской поэзии

Отчего посещает так печально, когда осенью опадает заключительная листва, а в небе заключительные птицы улетают на юг? Почему в душе щемит тоска, когда наблюдаешь нагие деревья, окружённые густым зимним туманом? Грусть, опечаль, тоска, и в то же время нежность и неповторимость делают японскую поэзию неповторимо мудрой, глубокой и красивой. Японская поэзия бесконечно оптимистическая. Ведь за зимой непременно последует весна, за ночкой утро, за разлукой новенькая встреча. Благодаря этим, казалось бы, несочетаемым вещам японская поэзия имеет свой уникальный привкус, уже длинные годы, привлекая внимание и будоража сердца.

Японцы влюблены в красу, небывало могут ее чувствовать и переживать, могут раскрывать ее в незаметном, неброском, повседневном, могут ее создавать, а точнее, подавать, открывать, делать явленной и для не настолько приготовленного взора как, к примеру, в искусстве икебаны. Общее познание подтверждают исследователи японской культуры, да и сами жители страны восходящего солнца, когда пишут о для себя статьи для европейцев. Природным следствием такового общего знания об отношении японцев к красоте является общее представление: японцы дети природы, они пребывают в гармонии с окружающим миром.

Огромное количество японских авторов пишут свои творения, казалось бы, об одном герое. К образцу, Сэй Сёнагон (966 1017), настолько остро ощущающая красу во всем: в явлениях природы, в словах, в жестах и поступках, в людях и творениях их рук, как она старается исключить себя из предстающей взору картины, по последней мере бросить себя в полутени: и в повествовании, и в жизни! Вот, например, свита императрицы рассаживается по экипажам: Пока мы стояли узкой массой, можно еще было прятаться за спинами других, но вот стали выкликать наши имена по списку. Волей-неволей пришлось выйти вперед. Не могу обрисовать, какое тягостное чувство победило меня. Из глубины замка через опущенный занавес на меня глядело огромное количество людей, и среди зрителей была сама императрица. Я оскорблю ее глаза своим некрасивым видом При этой горькой идеи меня прошиб прохладный пот. Мои кропотливо причесанные волосы, казалось мне, зашевелились на голове. Она всегда так же, как и герой Мисима, противопоставлена прекрасному своим остро чувствуемым уродством, которого, кажется, и не было вовсе, но о котором она ни на минутку не запамятывает. Кажется, краса может существовать в любом месте мира, но тот, от личика кого ведется повествование, ее безвыходно лишен поэтому, вероятно, что он обязан остаться иным для прекрасного, вторым, без которого не будет и первого.

Жители страны восходящего солнца великодушно влюблены в красу. Обожать, восторгаться, довольствоваться, не желая при этом владеть объектом любви и восхищения, вот на что направлял внимание Судзуки, сопоставляя эталоны английской и японской поэзии, утверждает Эрих Фромм (германский философ, психотерапевт, один из основоположников неофрейдизма и фрейдомарксизма.)

При знакомстве с японской поэзией больше всего поражает устойчивость ее форм. Поражает способность узреть и отразить столь большое в малом. Показать весь мир, его природную красу и естественность в кратких 3-х- либо пятистишиях.Это большое искусство.