короткий пересказ хоть какой басни братьев гримм. Безотлагательно. А то мне двойку

Сладостная каша Братья Гримм 

Жила-была бедная, застенчивая девченка одна со собственной мамой, - и есть им было нечего. Вульгарна раз девочка в лес и встретила по дороге старуху, которая теснее знала про ее горемычное житье и подарила ей глиняный горшочек. Стоило ему только сказать: Горшочек, вари! - и сварится в нем лакомая, сладостная пшенная каша; а скажи ему только: Горшочек, перестань! - и не станет вариться в нем каша. Принесла девченка горшочек домой своей мамы, и вот избавились они от бедности и голода и стали, когда захочется им, есть сладкую кашу. 
Единожды девченка ушла из дому, а мама и говорит: Горшочек, вари! - и стала вариться в нем каша, и наелась мать досыта. Но захотелось ей, чтоб горшочек не стал варить кашу, да позабыла она слово. И вот варит он и варит, и ползет каша теснее через край, и все варится каша. Вот уже кухня полна, и вся изба полна, и ползет каша в другую избу, и улица вся полна, будто желает она весь мир накормить; и приключилась большая неудача, и ни один человек не знал, как тому пламенею посодействовать. В конце концов, когда один только дом и остался цел, прибывает девченка; и только она произнесла: Горшочек, перестань! - закончил он варить кашу; а тот, кому надобно было ехать опять в город, обязан был в каше проедать для себя дорогу. 

Ветхий дед и внучек Братья Гримм 
Жил-был ветхий-престарый дед: глаза у него ослепли, уши оглохли, и дрожали у него колени. Когда посиживал он за столом, то еле держал ложку в руках и проливал суп на скатерть, да еще изо рта суп капал на стол. Надокучило отпрыску и невестке на это глядеть, и вот посадили они старого деда в угол за печкой и стали подавать ему пищу в глиняной мисочке, да и кормили его тотчас впроголодь. И смотрел дед с тоскою на стол, и на очах у него показывались слезы. 
Вот раз не удержал он в дрожащих руках мисочку, упала она наземь и разбилась. Стала его ругать юная невестка, но он ничего не произнес, только тяжело вздохнул. Купила ему невестка древесную мисочку за два геллера, и пришлось ему сейчас есть из нее. Вот сидят они раз, и приносит малюсенький внучек было ему четыре года небольшие дощечки и начинает их ложить. 
Что ты там делаешь? спрашивает отец. 
Я делаю корытце, отвечает ребенок, буду подкармливать из него отца с мамой, когда я стану великим. 
Поглядели супруг и супруга друг на друга и зарыдали. Подвели тотчас ветхого деда к столу и дозволили ему с той поры есть всегда вместе с ними и не упрекали его, если он немного проливал на стол.