сочинение на тему сравнительная черта Плюшкина и Чичикова в поэме

Обратим внимание, что в мертвые души помещиков Чичиков всматривается как в кривое зеркало. Эти люди представляют доведенные до крайности и перехлеста частички его своей души. Именно поэтому с каждым из них он обретает общий язык, за исключением, пожалуй, одного Ноздрева.
Вот Манилов с его праздной мечтательностью человек, вошедший в зрелый возраст, но какимто чудом сохранивший неподходящую юношескую восторженность и инфантильность души, сплошные именины сердца: На взор он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару... Имением этот дворянин не занимается, но зато всласть предается от бездельничания всевозможным хозяйственным фантазиям: Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, сказал он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход либо через пруд выстроить каменный мост, на котором были бы по обеим граням лавки, и чтобы в их посиживали купцы и продавали различные маленькие продукты, нужные для крестьян. При этом глаза его делались очень сладостными и лицо воспринимало самое удовлетворенное выражение.
Дом Манилова подсказывает шалую голову собственного владельца: он стоит одиночкой на юру, то есть на возвышении, открытом всем ветрам, каким только вздумается подуть.
Под стать нраву Манилова и его кабинет с напрасной претензией на щегольство, прикрывающей пустоту и бесчинство: В его кабинете всегда лежала какаято книга, заложенная закладкою на четырнадцатой страничке, которую он непрерывно читал теснее два года... Но больше всего было табаку. Он был в различных видах: в картузах и в табачнице и, наконец, насыпан был просто кучею на столе. На обоих окнах тоже помещены были горки выбитой из трубки золы, расставленные не без старания очень красивыми рядками.
Прекрасно расставленные горки пепла не метафора ли это маниловской души? И в гостиной стояла великолепная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, но на два кресла ее не хватило, и они весь век стояли ободранными. Вечерком подавался на стол щегольской подсвечник, а рядом с ним ставился какойто просто медный инвалид, колченогий, свернувшийся на сторону и весь в сале, желая этого не замечали ни хозяин, ни хозяйка, ни слуги. С вещей эта претенциозность распространяется и на детей Манилова, названных именами греческих полководцев Фемистоклюс и Алкид.
В описании нравов помещиков Гоголь нередко прибегает к уже знаменитому нам приему овеществления. Душа героев настолько бедна и настолько примитивна, так пленена вещественной, предметной стороной жизни, что не требуется прибегать к психологическому анализу для проникания в их внутренний мир. Вещи полностью открывают их нравы.
Пересахаренная идиллия семейной жизни Манилова отражает эталоны самого Чичикова. Мы узнаем потом, что не привязанность к деньгам обладала им, не скряжничество и не скупость.
Ему казалась впереди жизнь, исполненная довольства, собственное имение, дом, супруга и детки. И вот свою мечту он лицезреет воплощенной: Манилов и жена его абсолютно довольны друг приятелем. Невзирая на то, что минуло более восьми лет их семейству, из них все еще каждый приносил иному или кусок яблочка, либо конфетку, либо орех и разговаривал трогательно ласковым голосом, выражавшим совершенную любовь: Разинь, душенька, собственный ротик, я для тебя положу этот кусок. Примечателен при расставании Манилова с Чичиковым следующий диалог: А понимаете, Павел Иванович, произнес Манилов, которому очень приглянулась такая идея, как было бы в самом деле хорошо, если бы жить этак вместе, под одною кровлею, или под тенью какогонибудь вяза пофилософствовать о чемнибудь, углубиться!.. О! это была бы райская жизнь! произнес Чичиков, вздохнувши.
Великолепный актер, Чичиков, окончательно, подстраивается к той атмосфере, которая царствует в доме Манилова.