Приготовить извещение. Гуманистическая миссия российской литературы в эру сталинизма.

На смены, начавшиеся в сообществе, первыми откликнулись представители литературы. Еще до XX съезда КПСС появились творенья, обозначившие рождение нового направления в русской литературе обновленческого. Одной из первых таких работ стала размещенная в 1953 г. в Новеньком мире статья В. Померанцева Об искренности в литературе, где он поставил вопрос о том, что честно писать это значит не думать о выражении лиц больших и низких читателей. Тут же поднимался и вопрос о актуальной необходимости существования различных литературных школ и направлений.

В Новеньком мире появились написанные в новеньком ключе статьи В. Овечкина, Ф. Абрамова, М. Лифшица, а также ставшие обширно знаменитыми творенья И. Эренбурга (Оттепель), В. Пановой (Времена года), Ф. Панферова (Волга-матушка река) и др. В них творцы отступали от лакировки реальной жизни людей. В первый раз был поставлен вопрос о губительности для интеллигенции той атмосферы, которая сложилась в стране. Однако власть признала публикацию этих работ вредной и отстранила А. Твардовского от управления журналом.

Сама жизнь поставила вопрос о необходимости конфигурации стиля управления Союзом писателей и отношений его с ЦК КПСС. Пробы А. Фадеева добиться этого привели к его опале, а потом и к гибели. В своем предсмертном письме он отмечал, что искусство в СССР загублено самоуверенно-невежественным управлением партии, а литераторов, даже самых признанных, низвели до положения мальчишек, уничтожали, идеологически ругали и называли это партийностью. Об этом же говорили в собственных произведениях В. Дудинцев (Не хлебом единичным), Д. Гранин (Искатели), Е. Дорош (Деревенский ежедневник).

Невозможность действовать репрессивными способами принуждала партийное управление разыскивать новые приемы воздействия на интеллигенцию. С 1957 г. постоянными стали встречи управления ЦК с деятелями литературы и искусства. Собственные вкусы Н. С. Хрущева, выступавшего на этих встречах с бессчетными речами, приобретали характер официальных оценок. Подобное дерзкое вмешательство не обретало помощи не только у большинства самих соучастников этих встреч и у интеллигенции в целом, но и у самых широких слоев населения.

После XX съезда КПСС было несколько ослаблено идейное давление и в области музыкального искусства, живописи, кинематографии. Ответственность за перегибы прежних лет была возложена на Сталина, Берию, Жданова, Молотова, Маленкова и др.

В мае 1958 г. ЦК КПСС издал постановление Об исправлении ошибок в оценке опер Великая дружба, Богдан Хмельницкий и От всего сердца, в котором признавались бездоказательными и несправедливыми бывшие оценки Д. Шостаковича, С. Прокофьева, А. Хачатуряна, В. Шебалина, Г. Попова, Н. Мясковского и др.

В то же время в ответ на призывы в среде интеллигенции отменить и иные постановления 40-х гг. по идеологическим вопросам заявлялось, что они сыграли громадную роль в развитии художественного творчества по пути социалистического реализма и в своем главном содержании сохраняют актуальное значение. Это свидетельствовало о том, что политика оттепели в духовной жизни имела вполне определенные границы. Говоря о их на одной из встреч с писателями, Хрущев заявил, что достигнутое в последние годы вовсе не значит, что сейчас, после осуждения культа личности, наступила пора самотека... Партия проводила и будет поочередно и твердо проводить... ленинский курс, непримиримо выступая против любых идейных шатаний.