Анализ стихотворения М. Ю. Лермонтова "Кинжал" 

В память о дорогом подарке Лермонтов написал в том же, 1837 году стихотворение  Кинжал. Прямым доказательством этого свидетельства служат 2-ая и 3-я строфы лермонтовского стихотворения:Лилейная руна тебя мне поднесла В символ памяти, в минутку расставанья, И в 1-ый раз не кровь вдоль по тебе текла, Но светлая слеза жемчужина страданья. И темные глаза, становясь па мне, Исполнены- таинственной печали, Как сталь твоя при робком огне То вдруг тускнели, то блистала.В концовке Кинжала- присяга стихотворца сохранить Гордость души, верность высоким эталонам:Да, я не изменюсь и буду тверд душой, Как ты, как ты, мой друг железный.Кинжал  не редчайший в наследии Лермонтова пример произведения, в котором автором применен прием необыкновенного кодирования, которое исследователям приходится расшифровывать, чтоб узнать его актуальную первооснову. Часто в таких творениях Лермонтов снимает четкие обозначения места и времени изображаемых событий, опускает либо меняет имена их соучастников. Устранив детали и подробности, связывающие то либо другое стихотворение с приватной, определенной средой, где было заложено его сюжетное (событийное) зерно, поэт присваивает творенью обобщенный, общезначимый, а в иных случаях и общечеловеческий смысл. До наших дней сохранился кинжал Лермонтова, привезенный им из первой ссылки па Кавказ. Нескончаемо дорогая для всех почитателей стихотворца реликвия! Но как сузили бы мы смысл замечательного лермонтовского стихотворения, если б свели его к собственного рода заздравному тосту в честь булатного товарища поэта, как он сам именовал его. Да, мы не пренебрегали, когда, и кем, и с каким значением он был подарен Лермонтову. В первой редакции стихотворение именовалось Подарок, в окончательной стихотворение обрело глубочайший смысл и новое название Кинжал. Стихотворения 1838 года Кинжал и Поэт программные в творчестве Лермонтова.В Стихотворце Лермонтов возвратился к теме в Кинжала, посвятив ей более половины стихотворения. Но кинжальной теме тут придан совершенно другой поворот: игрушкой золотой он сияет на стенке, теперь уже бесславный и безобидный.Никто обыкновенною, попечительной рукой Его не вычищает, не голубит, И надписи его, молясь перед зарей, Никто с старанием не читаетИ вослед за этим с лермонтовской страстью звучит важнейший для живописца вопрос: В наш век изнеженный не тан ли ты, поэт свое утратил назначенье, На злато обменяв ту власть, которой свет Внимал в немом благоговенье? Здесь Лермонтов стал перед читателями как великий поэт, отстаивающий идеи гражданственности и нации искусства, гневно осуждающий тех его жрецов, кто на забаву праздной толпы выделывает с блестки и обманы. Голос поэта-бойца, стихотворца-трибуна обязан звучать, как колокол на башне дни празднеств и бед народных. Даже Белинского, знавшего силу лермонтовского слова, поразили в Стихотворце бурное воодушевление, трепещущая, ослабевающая от полноты собственной страсть и заключенная в его строчках огненная идея.