очень короткое содержание "выстрел" А.С.Пушкина помогите пожалуйста

Мы стояли в местечке ***. Жизнь армейского офицера знаменита. Утром ученье, манеж; обед у полкового командира либо в жидовском трактире; вечером пунш и карты. В *** не было ни одного открытого дома, ни одной невесты; мы собирались друг у друга, где, не считая своих мундиров, не видали ничего.Один только человек принадлежал нашему сообществу, не будучи военным. Ему было около 30 пяти лет, и мы за то почитали его стариком. Опытность давала ему перед нами многие преимущества; к тому же его обычная угрюмость, крутой норов и злобной язык имели сильное воздействие на юные наши разумы. Какая-то загадочность окружала его судьбу; он казался русским, а носил зарубежное имя. Некогда он служил в гусарах, и даже счастливо; никто не знал предпосылки, побудившей его выйти в отставку и поселиться в бедном местечке, где жил он вместе и бедно50и расточительно: ходил постоянно пешком, в изношенном черном сертуке, а держал открытый стол для всех офицеров нашего полка. Правда, обед его состоял из 2-ух либо трех блюд, сделанных отставным бойцом, но шампанское лилось притом рекою. Никто не знал ни его состояния, ни его заработков, и никто не отваживался о том его спрашивать. У него водились книги, большею частию военные, да романы. Он охотно давал их читать, никогда не требуя их вспять; зато никогда не отдавал хозяину книжки, им занятой. Основное упражнение его состояло в стрельбе из пистолета. Стенки его комнаты были все источены пулями, все в скважинах, как соты пчелиные. Богатое собрание пистолетов было единственной роскошью бедной мазанки, где он жил. Искусство, до которого достигнул он, было неимоверно, и если б он вызвался пулей сбить грушу с фуражки кого б то ни было, никто б в нашем полку не усумнился подставить ему собственной головы. Разговор между нами касался нередко поединков; Сильвио (так назову его) никогда в него не вмешивался. На вопрос, приключалось ли ему драться, отвечал он сухо, что приключалось, но в подробности не входил, и видно было, что таковые вопросы были ему досадны. Мы полагали, что на совести его лежала какая-нибудь злосчастная жертва его страшного искусства. Вобщем, нам и в голову не прибывало подозревать в нем что-нибудь схожее на застенчивость. Есть люди, коих одна внешность устраняет таковые сомненья. Нечаянный случай всех нас удивил.Однажды человек десять наших офицеров обедали у Сильвио. Пили по-обычному, то есть очень много; после обеда стали мы уговаривать владельца прометать нам банк. Длинно он отрицался, ибо никогда практически не играл; в конце концов приказывал подать карты, рассыпал на стол полсотни червонцев и сел метать. Мы окружили его, и игра завязалась. Сильвио имел обыкновение за забавою хранить совершенное безмолвье, никогда не спорил и не объяснялся. Если понтёру приключалось обсчитаться, то он тотчас либо доплачивал достальное, либо записывал лишнее. Мы уж это знали и не мешали ему хозяйничать по-собственному; но между нами находился офицер, недавно к нам переведенный. Он, играя тут же,51в рассеянности загнул излишний угол. Сильвио брал мел и уравнял счет по собственному обыкновению. Вот только отрывок

.