мое отношение к поэме "двенадцать"

Почти все в поэме ошеломляюще внезапно, ненамеренно (вспомним заглавие 1-го из лирических сборников Блока Ненамеренная Удовлетворенность), Так, самый обычный в христианской культуре образ подан в ней нетрадиционно сюжетно не мотивированно, более того, в прямом противоречии с традицией и логикой: Христос является чуть ли не как предводитель убийц и насильников, отклоняющих мораль золотого иконостаса (на спину б надобно бубновый туз). Да и образы других персонажей и самого места поэмы лишаются однозначности там, где все соединяется, где вьюга лупит в глаза деньки и ночи напролет. Распыление определенности заметно на различных уровнях текста: неясна позиция безымянного наблюдающего (неясно, кто лицезреет и откуда он глядит). Даже самое оптически конкретное с позиций логики цель (в буквальном смысле: цель для выстрелов вооруженного патруля) глумливо отдаёт стрелкам эхо их стрельбы: Только вьюга долгим хохотом/ Заливается в снегах....

Читатель 12-ти обязан испытывать резкое смешение и смещение чувств: сияющий смысл поэмы не покоряется законам линейной логики. Это, пожалуй, одно из основных параметров смыслопорождения в поэме. Обратимся к свидетельству более проницательных современников поэта. Занимательна оценка В.Б.Шкловского, который не соглашается с тем, что поэма Двенадцать связана с принятием Блоком революции: Двенадцать ироничная вещь. Беру тут понятие драматичность не как шутка, а как прием одновременного восприятия двух разноречивых явлений либо как одновременное отнесение одного и того же явления к двум семантическим рядам. Шкловский говорит здесь о совмещении в одном произведении 2-ух правд, версий, осознаний происходящего. А вот как литературовед определяет стилевой механизм поэмы: Она написана даже не частушечным стилем, она изготовлена блатным стилем. ... Внезапный конец с Христом поновой освещает всю вещь. Понимаешь число двенадцать . Но вещь остается двоякой и рассчитана на это.Итоговое творение Блока одно из самых трудных, если не самое трудное, творенье из числа включенных в школьную программу по литературе. Разговор о художественных необыкновенностях поэмы и неподражаемо ее интерпретация потребуют от абитуриента самостоятельности мышления, кропотливого анализа текста, опоры на познание лирики стихотворца и основное осознания символистской природы стиля Двенадцати. Желая экзамен по литературе подразумевает известную степень определенности в суждениях абитуриента, мы советовали бы по отношению к поэме Двенадцать иную модальность оценок предположение, дозволение, сравненье возможностей. В случае с поэмой Блока отсутствие однозначности преимущественнее безапелляционных вердиктов оно лучше соответствует сути символистской поэтики.

Динамика поэмы рождена духом острейших столкновений, противоречий. Сам стих подчинен закону контрастных сочетаний: краткие, рубленые строчки неожиданно сменяются растянувшейся фразой. Лексика поэмы отличается вызывающей злободневностью: политический и блатной жаргон, смешение высочайшего и низкого, подчеркнутый отказ от литературной рафинированности и интеллигентщины.

Приведем итоговую формулировку В.М.Жирмунского: Погрузившись в родную ему стихию народного восстания, Блок подслушал ее песни, подсмотрел ее образы..., но не укрыл... катастрофических противоречий..., и не отдал никакого решения, не наметил никакого выхода: в этом его правдивость перед собой и своими современниками....