сочинение почтительное отношение льва николаевича толстого к жизни обычаев горцев

Кавказ сыграл немаловажную роль в становлении Льва Николаевича Толстого как писателя. Здесь прошел короткий отрезок жизни Толстого: два с половиной года. Но конкретно на Кавказе были сделаны 1-ые литературные творения и задумано почти все из того, что писалось позже.Будучи теснее знаменитым писателем, он говорил о том, что, оживляя на Кавказе, был одинок и несчастлив, и что тут стал мыслить так, как только один раз в жизни люди имеют силу размышлять. Сразу Толстой нарекает кавказский период мучительным и хорошим временем, отмечая, что никогда, ни до этого, ни после, не доходил до таковой вышины мысли.     И все, что я нашел тогда, навечно остается моим убеждением, писал он потом.Но начало всему  1851 год. Льву Николаевичу шел 23-й год. Это была пора рассеянной жизни в кругу великосветской молодежи. Толстой признавал, что жил очень безалаберно, без службы, без занятий, без цели. Решив покончить со всем этим, он отчаливает на Кавказ совместно с братом Николаем Николаевичем, который служил в артиллерии. Его двадцатая бригада стояла в середине прошлого века на Тереке под Кизляром.Братья спустились по Волге вниз из Саратова через Казань и прибыли в Астрахань 26 мая 1851 года.А потом три дня пути на почтовых, вот и Кавказ.Горы... Кто не испытывал чувства радости, восторга при встрече с ними!Свои чувства, пережитые при встрече с величавой природой Кавказа, Толстой передал через восприятие героя повестиКазаки Оленина.Вдруг он (Оленин. А. П.) увидел чисто белоснежные громады с их нежными очертаниями и необыкновенную, отчетливую воздушную линию их вершин и дальнего неба. И когда он сообразил всю даль между ним и горами и небом, всю громадность гор и когда почувствовалась ему вся бесконечность этой красы, он ужаснулся, что это призрак, сон. Он встряхнулся, чтоб пробудиться. Горы были все те же. 
   Сейчас началось, как словно произнес ему какой-то торжественный глас. И дорога, и вдалеке видневшаяся черта Терека, и станицы, и народ, все это ему казалось сейчас уже не шуткой. Взглянет на небо, и вспомнит горы. Посмотрит на себя, на Ванюшу, и вновь горы. Вот едут два казака верхом, и ружья в чехлах умеренно поматываются у их за спиной, и лошадки их перемешиваются гнедыми и сероватыми ногами, а горы... За Тереком виден дым в ауле; а горы... Солнце восходит и сверкает на виднеющемся из-за камыша Тереке; а горы... Из станицы едет арба, дамы прогуливаются, благовидные дамы, молодые; а горы... Абреки рыскают в степи, и я пищу, их не побаиваюсь, у меня ружье и сила, и молодость; а горы...Толстой так же, как и его герой, с веселым чувством покинул Москву. Он молод, полон сил и надежд, желая немало уже знал и разочарований. Он не знает, куда приложить свои силы. Окутанный таким порывом деятельности, какой только и посещает в молодости, едет на тайный для него, неведомый Кавказ. Там, именно там, начнет он новейшую, отрадную, свободную жизнь. 30 мая 1851 года братья Толстые прибыли в станицу Старогладковскую.    Как я сюда попал? Не знаю. Зачем? Тоже, записал Лев Николаевич в тот же денек вечерком в ежедневник.Станица Старогладковская, входившая в Кизлярский округ, расположена на левом берегу Терека, заросшего густым камышом и лесом.На левом же берегу были и другие станицы, меж которыми в лесу была проложена дорога на пушечный выстрел кордонная линия. На правой немирной стороне Терека, практически против станицы Старогладковской, находилось чеченское селение Хамамат-Юрт. На юге, за Тереком, казацкие станицы граничили с Великой Чечней, на севере с Моздокской степью, с ее песчаными бурунами.Дома в станице Старогладковской были древесные, скрытые камышом. Станица была окружена плетнем и глубочайшим рвом. Народонаселение ее составляли терские казаки; занимались они основным образом скотоводством, садоводством, рыбной ловлей и охотой. Несли сторожевую службу. В трех милях от станицы находился сторожевой пост, укрепленный также плетнем; там размещался солдатский караул.В первой половине XIX века Кавказ представлял арену жестокой борьбы; он являлся также местом ссылки передовых людей России туда были сосланы Лермонтов и многие декабристы. Его диковинную, чарующую природу воспели Пушкин, Лермонтов, Марлинский. Еще при Иване Строгом российские пробовали просочиться на Кавказ, необыкновенно усилилось это рвение при Екатерине II. Превосходнейшие земли Кавказской равнины заселялись дворянством. Местное народонаселенье Кавказа отчаянно сопротивлялось проникновению российских. Борьба с горцами воспринимала все более ожесточенный и затяжной характер.