Ребят помогите безотлагательно необходимо!!!! Сочинение (15-20) предложений. Хороший!!! Тема: Что я

С Господом, верой и штыком! Российская война 1812 года в воспоминаниях, документах и художественных творенияхПисьма российского офицера. Воспоминания соучастников войны 1812 года

По свежим следам послеБородинского пробуждения К. Сергиенко проглотил серию мемуаров об Российскей войне 1812 года. Мне попались в руки два сборника. Один я начинал читать где-то с полгода назад: С Всевышним, верой и штыком! Отечественная война 1812 года в воспоминаниях, документах и художественных творениях. Тогда на меня отвергающее впечатление произвело предисловие. Вообще-то, эта книжка рассчитана, судя по инструкции, на старший школьный возраст. Создатель его доказывал школьников в том, что в той войне Россия вел войну не просто с французами, а с европейским безбожием и с Европой, как воплощением греха. К счастью, во 2-ой раз я пропустил вступление и взялся сходу за дело.

В эту антологию вошли мемуары Тучкова (одного из известных 4 братьев Тучковых), Глинки адъютанта генерала Милорадовича и редактора Военного журнала, артиллериста Радожицкого, странника, библиофила и полиглота Нрава, оставшегося без ноги после Бородинской битвы, Митаревского, который в 1812 году был еще юным артиллеристом и иных. Плюс имена, которые и комментировать не необходимо: мемуары Дениса Давыдова, отрывки из Войны и мира Льва Толстого, записки декабриста Муравьева, письма Багратиона, Пушкина, Батюшкова, писанина небезызвестного графа Растопчина. Великой плюс сборника мемуары французов и отрывки из французских историков. Очень содействует адекватной оценке.

2-ой сборник именуется по заголовку воспоминаний Федора Глинки, Письма российского офицера. Мемуары соучастников войны 1812 года. В него вошли воспоминания Надежды Дуровой (той самой кавалеристки, командира полуэскадрона, макета основной героини Гусарской баллады), Дениса Давыдова, Муравьева, Ермолова, Бенкендорфа. Да, оказалось, что начальник жандармов Бенкендорф тоже участник Отечественной войны, да еще какой соучастник. Он даже командовал первым, по сущности, партизанским отрядом авангардом летучего отряда Винценгероде. Его отряд одним из первых вошел в Москву после ухода Наполеона.

Обе книги очень хороши. Их полностью можно читать попорядку, словно два тома одного издания. Все-таки воспоминания тех, кто там был, создают куда более сильное воспоминание, чем история из третьих рук. Самые страшные рассказы были о Бородинской битве. Просто глаза не хотят читать жуткие истории:

В один момент, когда бомбардир Курочкин высылал заряд, неприятельское ядро стукнуло ему в самую кисть руки. Эх, рученька моя, рученька! вскрикнул он, замахавши ею, а стоявший с банником бомбардир, поднимая упавший заряд и посылая его в дуло, обрызганное кровью, которое он обтер своим рукавом, произнес: Жалко твою рученьку, а вон, взгляни-ка, Усова-то и совершенно повалило, да он и то ничего не разговаривает. Я обернулся и увидел бедного Усова, лежащего у хобота. Он был убит, вероятно, тем же ядром, которое оторвало руку у Курочкина. Жаль мне, что я забыл имя бомбардира, вызвавшего, невзирая на катастрофический повод к тому, улыбку боец.

Либо:

В одном из таких интервалов бомбардир одного из моих орудий, Кульков, юный храбрый боец, опершись на банник, задумался. Я знал прежде и угадал великолепные чувствования обычного человека