Нужна проза. Чтоб была от 2 до 5 минут. Для ученицы

Антон Чехов

РАЗМАЗНЯ

На днях я пригласил к для себя в кабинет гувернантку моих детей, Юлию Васильевну. Необходимо было посчитаться.
Садитесь, Юлия Васильевна! произнес я ей.
Давайте посчитаемся. Для вас наверняка нужны деньги, а вы такая церемонная, что сами не спросите... Ну-с... Условились мы с вами по 30 рублей в месяц...
По сорока...
Нет, по 30... У меня записано... Я всегда уплачивал гувернанткам по тридцати. Ну-с, прожили вы два месяца...
Два месяца и 5 дней...
Ровно два месяца... У меня так записано. Следует для вас, означает, шестьдесят рублей... Отнять девять воскресений... вы ведь не занимались с Колей по воскресеньям, а гуляли только... да три праздничка...
Юлия Васильевна вспыхнула и затеребила оборочку, но... ни слова!..
Три праздничка... Долой, как следует, двенадцать рублей... Четыре дня Коля был болен и не было занятий... Вы занимались с одной только Варей... Три дня у вас недомогали зубы, и моя супруга дозволила для вас не заниматься после обеда... Двенадцать и семь девятнадцать. Отнять... остается... гм... сорок один рубль... Верно?
Левый глаз Юлии Васильевны покраснел и заполнился влагой. Подбородок ее задрожал. Она сердито закашляла, засморкалась, но ни слова!..
Под Новый год вы разбили чайную чашечку с блюдечком. Долой два рубля... Чашечка стоит дороже, она родовая, но... бог с вами! Где наше не исчезало? Позже-с, по вашему недосмотру Коля полез на дерево и разорвал для себя сюртучок... Долой 10... Горничная тоже по вашему недосмотру украла у Вари башмаки. Вы обязаны за всем глядеть. Вы жалованье получаете. Итак, означает, долой еще 5... Десятого января вы взяли у меня десять рублей...
Я не брала, шепнула Юлия Васильевна.
Но у меня записано!
Ну, пусть... хорошо.
Из сорока 1-го вычесть 20 семь остается четырнадцать...
Оба глаза заполнились слезами... На длинноватом хорошем носике выступил пот. Бедная девченка!
Я раз только брала, произнесла она дрожащим гласом. Я у вашей супруги брала три рубля... Больше не брала...
Да? Ишь ведь, а у меня и не записано! Долой из 14-ти три, остается одиннадцать... Вот для вас ваши средства, милейшая! Три... три, три... один и один... Получите-с!И я подал ей одиннадцать рублей... Она брала и дрожащими пальчиками засунула их в кармашек.
Merci, шепнула она.

Я вскочил и входил по комнате. Меня охватила злоба.
За что же merci? спросил я.
За средства...
Но ведь я же вас обобрал, чёрт бери, ограбил! Водь я украл у вас! За что же merci?
В иных местах мне и вовсе не давали...
Не давали? И не сложно! Я пошутил над вами, жестокий урок отдал вам... Я отдам для вас все ваши восемьдесят! Вон они в конверте для вас приготовлены! Но разве можно быть таковой кислятиной? Отчего вы не протестуете? Чего безмолвствуете? Разве можно на этом свете не быть зубастой? Разве можно быть таковой размазней?
Она кисло улыбнулась, и я прочитал на ее личике: Можно!
Я попросил у нее помилование за жестокий урок и дал ей, к великому ее удивлению, все восемьдесят. Она робко замерсикала и вышла... Я посмотрел ей вослед и помыслил: просто на этом свете быть сильным!