рассказ о ведьме и Черте как они повстречались из повести Ночь

Заключительный день перед Рождеством прошел. Зимняя, светлая ночь наступила. Взглянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить благим людям и всему миру, чтобы всем было забавно колядовать и восхвалять Христа.* Холодило посильнее, чем с утра; но зато так было тихо, что скрып холода под сапогом слышался за полверсты. Еще ни одна толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в их украдкою, как бы вызывая принаряживавшихся женщин выбежать быстрее на скрыпучий снег. Здесь через трубу одной хаты клубами повалился дым и пошел тучею по небу, и совместно с дымом поднялась колдунья верхом на метле.Если бы в это время проезжал сорочинский заседатель на тройке филистерских лошадок, в шапке с барашковым околышком, изготовленной по манеру уланскому, в голубом тулупе,202подбитом темными смушками, с дьявольски-сплетенною нагайкою, которою имеет он обыкновение подгонять своего ямщика, то он бы, правильно, приметил ее, поэтому что от сорочинского заседателя ни одна колдунья на свете не улизнет. Он знает наперечет, сколько у каждой бабы свинья мечет поросенков и сколько в сундуке лежит полотна и что именно из собственного платьица и хозяйства заложит благой человек в воскресный день в шинке. Но сорочинский заседатель не проезжал, да и какое ему дело до чужих, у него своя волость. А колдунья, между тем, поднялась так высоко, что одним только черным пятнышком мелькала вверху. Но где ни показывалось пятнышко, там звезды, одна за другою, исчезали на небе. Быстро колдунья набрала их полный рукав. Три либо четыре еще блистали. Вдруг, с другой стороны показалось иное пятнышко, возросло, стало растягиваться, и теснее было не пятнышко. Близорукий, желая бы надел на нос, вместо очков, колеса с комиссаровой брички, и тогда бы не распознал, что это такое. Впереди совершенно немец:* узенькая, постоянно вращавшаяся и нюхавшая всё, что ни попадалось, мордашка, заканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком, ноги были так тонки, что если бы такие имел яресковский голова, то он переломал бы их в первом козачке. Но зато сзади он был истинный губернский стряпчий в мундире, поэтому что у него висел хвост, таковой острый и длиннющий, как нынешние мундирные фалды; только разве по козлиной бороде под рожой, по маленьким рожкам, торчавшим на голове, и что весь был не белоснежнее трубочиста, можно было додуматься, что он не германец и не губернский стряпчий, а просто чорт, которому заключительная ночь осталась шататься по белоснежному свету и выучивать грехам добросердечных людей. Завтра же, с первыми колоколами к заутрене, побежит он без оглядки, поджавши хвост, в свою берлогу. Меж тем чорт крался потихоньку к месяцу, и теснее протянул было руку, поймать его; но вдруг отдернул ее вспять, как бы обжегшись, пососал пальцы, заболтал ногою и забежал с иной стороны, и опять отскочил и отдернул руку. Но ж, невзирая на все203неудачи, коварный чорт не оставил своих проказ. Подбежавши, вдруг поймал он обеими руками месяц, кривляясь и дуя перебрасывал его из одной руки в иную, как мужчина, доставший нагими руками огнь для собственной люльки; в конце концов спешно упрятал в кармашек и, как будто ни в чем ни посещал, побежал дальше.

О проекте

рассказ о ведьме и Черте как они повстречались из повести Ночь

Добро пожаловать!