Леонид Николаевич Андреев Алеша дурачок короткое содержание

В первый раз увидел я Алешу при таких обстоятельствах. Был прохладный ноябрьский денек. Сильный северный ветер живо гнал по небу низкие тучи, гудел в голых верхушках оголенных деревьев, срывая оттуда заключительные желтоватые скрюченные листья, своим печальным видом подсказывавшие дачников, которые никак не могут расстаться с летом и только под воздействием последней необходимости покидают насиженное место. Тот же грозный и упрямый ветер подгонял и меня, настолько увеличив мою нормальную способность к передвижению, что путь от гимназии до дому, проходимый мною обычно минут в тридцать, на этот раз сократился по меньшей мере минут на 5. Полагаю, вобщем, что один ветер чуть ли достигнул бы таких блистающих результатов, если бы не оказали ему содействие мои предки, наградившие меня тем, что в данную минутку свободно можно было именовать парусом, но что при рождении было наименовано гимназическим теплым пальто, сшитым "на рост". По толкованию изобретателей этой адской машины выходило так, что когда года через четыре мне станет пятнадцать лет, то эта вещь будет как раз мне впору. Нельзя сказать, чтоб это было великим утешением, необыкновенно если принять во внимание необычайную тяжесть этой вещи и длину ее пол, которые мне приходилось каждый раз с усилием раскидывать ногами. Если добавить к этому наибольшую, с широчайшими полями, ватную гимназическую фуражку, имевшую явную и злобную тенденцию навек сокрыть от меня свет божий и похоронить мою бедную голову в собственных теплых и мягеньких недрах, чему единственно препятствовали мои уши, да обширнейший рюкзак, впритирку набитый толстейшими книгами-и все в переплетах, -то, без всякого риска соврать, меня можно было уподобить путешественнику в Альпийских горах, придавленному обвалом и кроме того поставленному в печальную необходимость весь этот обвал тащить на для себя. При этих условиях добиваться от меня жизнерадостного настроения было бы ахинеею.