14 тактик Романа дым и новь тургеньев

                              это то что для вас надобно?

Нежданов получает место домашнего учителя у Сипягиных в момент, когда очень нуждается в деньгах, ещё больше в смене обстановки. Сейчас он может отдохнуть и собраться с мощами, основное же он выпал из-под опеки петербургских приятелей.

В Петербурге жил он в тёмной комнатушке с железной постелью, этажеркой, заставленной книжками, и 2-мя немытыми окошками. В эту комнату и появился единожды приличный, излишне уверенный в себе господин знаменитый чиновному Петербургу Борис Андреевич Сипягин. На лето ему нужен учитель для отпрыска, и флигель-адъютант князь Г. (кажется, ваш родственник) рекомендовал именно Алексея Дмитриевича.

При слове родственник Нежданов моментально алеет. Князь Г. один из его братьев, не признающих его, незаконнорождённого, но выплачивающих ему по воле покойного отца ежегодную пенсию. Алексей всю жизнь мучается от двусмысленности собственного положения. По этой причине он так болезненно самолюбив, так нервен и внутренне противоречив. Не по этой ли причине и так одинок?. Для смущения у Нежданова предлогов предостаточно. В прокуренной клетушке княжеского родственника Сипягин застал его петербургских приятелей: Остродумова, Машурину и Паклина. Неопрятные фигуры, грузные и неловкие; небрежная и старая одежка; грубые черты лица, у Остродумова ещё изрытое оспой; громкие гласа и красные большие руки. В их облике, правда, сказывалось что-то честное, и стойкое, и трудолюбивое, но поправить воспоминание это теснее не могло. Паклин был до чрезвычайности малюсеньким, невзрачным человеком, очень страдавшим от этого по причине страстной любви к дамам. При ничтожном росте он был ещё Сила (!) Сам-соныч (!). Вобщем, нравился студентам весёлой желчью и цинической резвостью (российский Мефистофель, как именовал его в ответ на именование русским Гамлетом Нежданов). Задевало Паклина и нескрываемое сомнение к нему революционеров.

Вот от этого всего почивал сейчас Нежданов. Он не чужд был эстетическому, писал стихи и кропотливо укрывал это, чтоб быть как все.

У Сипягиных большой каменный дом, с колоннами и греческим фронтоном. За домом великолепный, ухоженный ветхий сад. Интерьер носит отпечаток нового, пикантного вкуса: Валентина Михайловна вполне делит не только убеждения, но и пристрастия супруга, либерального деятеля и разумного помещика. Сама она высока и стройна, личико её напоминает о Сикстинской Мадонне. Она привыкла смущать сердечный покой, причём совсем не для того, чтоб завести особенные дела с объектом собственного обнадёживающего внимания. Нежданов не избежал его, но прытко сообразил отсутствие, так сказать, содержания в её чуть уловимой призывности и демонстрации типо неименья дистанции между ними.

дверью Паклин.