Сравнить описания пяматника Петру из поэмы "МЕДНЫЙ ВСАДНИК" с портретом Петра

Образ Петра I увлекал А. С. Пушкина всю жизнь и рассматривался стихотворцем во многих твореньях, но более ясно большой король изображается в поэмах Полтава и Медный всадник . И в том, и в ином твореньи перед нами стает образ величавого, умного, горделивого, твердого властителя, вправду Петра Великого. Но все же отношение Пушкина к своему герою разносторонне. В поэме Полтава мы лицезреем перед собой Петра-предводителя, ведущего войска к победе, практически полубога.  

Сочетание страшного и великолепного , звучный глас , выше вдохновенный , все это делает Петра не просто величавым, а наделенным сверхчеловеческими чертами, призванным священной силой, чтоб привести российские войска к победе, а Россию к славе и величию. Но Петр величествен не только во время сражения, когда он могущ и радостен, как бой ; Петр прекрасен и после победы, когда он благородно воспринимает у себя славных пленников , потчует и собственных главарей , и главарей чужих.  

Во вступлении к поэме Медный наездник правитель по-бывшему показан как дальновидный, умный и твердый политик. Петр вправду глядит вдаль , и это и его плюс, и его минус. Петр лицезреет большое будущее Рф и молодой град , полнощных государств красоту и чудо ; он глядит вдаль и не лицезреет того, что вблизи, не лицезреет мшистые, топкие берега , реку, грозящую наводнением, лес, неизвестный лучам 'в тумане спрятанного солнца . Да, творение городка на берегу Балтийского моря было необходимо, это отвечало и стратегическим, и экономическим интересам государства, но эти общегосударственные интересы все время сталкивались с приватными интересами обычных людей, обитателей Петербурга, страдавших от наводнений и сырого болотного климата. Эта неувязка столкновения общего с приватным и является основной неувязкой, раскрываемой Пушкиным в поэме Медный наездник .  

Если в Полтаве мы видим перед собой великолепное живое воплощение священной силы, то в Медном наезднике мы сталкиваемся с чем-то тоже сверхчеловеческим, но никак не великолепным, а устрашающим:  

В непоколебимой вышине,  

Над возмущенною Невою  

Стоит с простертою рукою  

Кумир на бронзовом коне.  

Трактовка большим классиком личности Петра неоднозначна. Пушкин восторгается острым разумом, предусмотрительностью неустрашимого реформатора, но поэта отталкивает его безжалостность и жестокость. Петр I, бесспорно, велик. Желая, быть может, прав был Л. Н. Толстой, писавший в своём романе Война и мир , что нет истинного величия там, где нет Простоты, Добра и Правды .