Первое стихотворение А.С.Пушкина К другу поэту было размещено в 1814 году

1 )19 oктябр ответ таковой

К другу поэту Александр Пушкин

Арист! и ты в массе служителей Парнаса!
Ты желаешь оседлать упорного Пегаса;
За лаврами спешишь опасною стезей,
И с требовательной критикой вступаешь отважно в бой!

Арист, поверь ты мне, оставь перо, чернилы,

Забудь ручьи, леса, печальные могилы,
В прохладных песенках любовью не пылай;
Чтобы не слететь с горы, быстрее вниз ступай!
Довольно без тебя поэтов есть и будет;
Их напечатают и целый свет забудет.
Быть может, и сейчас, от шума удалясь
И с неразумной музою навек соединясь,
Под сенью мирною Минервиной эгиды
Скрыт иной отец 2-ой Тилемахиды.
Страшися участи нелепых певцов,
Нас убивающих громадою стихов!
Отпрысков поздных дань поэтам справедлива;
На Пинде лавры есть, но есть там и крапива.
Бойся бесчестья!- Что, если Аполлон,
Услышав, что и ты полез на Геликон,
С презреньем покачав кучерявой головою,
Твой гений наградит спасительной розгою?

Но что? ты хмуришься и отвечать готов;
Пожалуй,- скажешь мне,- не растрачивай излишних слов;
Когда на что осмелюсь, уж я не отступаю,
И знай, мой жребий пал, я лиру избираю.
Пусть судит обо мне как хочет целый свет,
Сердись, ори, бранись,- а я таки поэт.

Арист, не тот поэт, кто рифмы плесть умеет
И, перьями скрыпя, бумаги не сожалеет.
Превосходные стихи не так просто писать,
Как Витгенштеину французов превозмогать.
Меж тем как Дмитриев, Державин, Ломоносов.
Певцы бессмертные, и честь, и слава россов,
Питают здравый ум и совместно учат нас,
Сколь много погибает книжек, на свет чуть родясь!
Творенья звучные Рифматова, Графова
С тяжелым Бибрусом гниют у Глазунова;
Никто не вспомнит их, не станет вздор читать,
И Фебова на них проклятия печать.

Положим, что, на Пинд взобравшися счастливо,
Поэтом можешь ты назваться правосудно:
Все с наслаждением тогда тебя прочитают.
Но мнишь ли, что к для тебя рекой теснее текут
За то, что ты поэт, несметные богатства,
Что ты уже берешь на откуп страны,
В стальных сундуках червонцы хоронишь
И, лежа на боку, покойно ешь и дремлешь?
Не так, любезный друг, писатели богаты;
Долей им не даны ни мраморны палаты,
Ни чистым золотом набиты сундуки:
Лачужка под землей, высоки чердаки
Вот пышны их дворцы, прекрасны залы.
Стихотворцев расхваливают все, питают только журнальчики;
Катится мимо их Удачи колесо;
Родился наг и наг ступает в гроб Руссо;
Камоэнс с нищими постелю делит;
Костров на чердаке безвестно помирает,
Руками чуждыми могиле послушен он:
Их жизнь ряд горестей, гремяща слава сон.

Ты, кажется, сейчас задумался немножко.
Да что же,- разговариваешь,- судя о всех так взыскательно,
Перебирая всё, как новый Ювенал,
Ты о поэзии со мною объяснял;
А сам, поссорившись с парнасскими сестрами,
Мне проповедовать пришел сюда стихами?
Что сделалось с тобой? В разуме ли ты иль нет?
Арист, без далеких слов, вот мой для тебя ответ:

В деревне, помнится, с мирянами простыми,
Священник старый и с кудрями седыми,
В миру с соседями, в чести, довольстве жил
И первым мудрецом у всех давно слыл.
Однажды, осушив бутылки и стаканы,
Со женитьбы, под вечер, он шел немножко пьяный;
Попалися ему навстречу мужчины.
Послушай, батюшка,- произнесли простяки,-
Настави грешных нас ты пить ведь запрещаешь
Быть трезвым всякому всегда приказываешь,
И верим мы для тебя: да что ж сегодня сам
Послушайте,- произнес священник мужчинам,-
Как в церкви вас учу, так вы и поступайте,
Живите хорошо, а мне не подражайте.

И мне то самое пришлося отвечать;
Я не желаю себя нимало оправдать:
Счастлив, кто, ко стихам не ощущая охоты,
Проводит тихой век без пламенея, без заботы,
Своими песнями журналы не тягчит,
И над экспромптами недели не посиживает!
Не любит он гулять по вышинам Парнаса,
Не разыскивает чистых муз, ни горячего Пегаса,
Его с пером в руке Рамаков не пугает;
Безмятежен, весел он. Арист, он не пиит.

Но много рассуждать боюсь для тебя наскучить
И сатирическим пером тебя замучить.
Сейчас, ласковый друг, я дал для тебя совет.
Оставишь ли свирель, замолчишь либо нет?..
Задумайся обо всем и избери хоть какое:
Быть замечательным хорошо, спокойным лучше в два раза.