личность и творчество Лермонтова в оценках современиков и исследователей

Критика о творчестве Лермонтова: отзывы современников, критиков XIX в. В. Г. Белинский: "Глубочайший и могучий дух! Как он правильно смотрит на искусство, какой глубочайший и чисто конкретный вкус роскошного! О, это будет российский поэт с Ивана Большого! Дивная натура! lt;...gt; Взор чисто онегинский. Печорин это он сам, как есть. lt;...gt; Каждое его слово он сам, вся его натура, во всей глубине и целости собственной. Я с ним конфузлив, меня давят такие целостные, полные натуры, я перед ними благоговею и смиряюсь в сознании своего ничтожества. lt;...gt; Большой свет ему надоел, нажимает его, тем более что он любит его не для него самого, а для дам." (В. Г. Белинский - В. П. Боткину, 16 21 апреля 1840 г.) "После Пушкина ни у кого из российских стихотворцев не было такового стиха, как у Лермонтова, и, окончательно, Лермонтов должен им Пушкину; но тем не наименее у Лермонтова собственный стих. lt;...gt; ...В большей части стихотворений Лермонтова он [стих] отличается какою-то стальною прозаичностью и простотою выражения. Очевидно, что для Лермонтова стих был только средством для выражения его мыслях, глубочайших и вкупе обычных своею бесчеловечною истиною, и он не слишком дорожил им. Как у Пушкина грация и задушевность, так у Лермонтова жгучая и острая сила составляет преобладающее свойство стиха; это треск грома, блеск молнии, взмах клинка, визг пули." (статья "Стихотворения М. Лермонтова", 1842 г.) "...Лермонтов далеко уступит Пушкину в художественности и виртуозности, в стихе музыкальном и упруго-эластичном... но содержание, добытое со дна глубочайшей и могущественнейшей натуры, исполинский взмах, демонский полет с небом горделивая вражда все это принуждает мыслить, что мы лишились в Лермонтове поэта, который по содержанию шагнул бы далее Пушкина." (В. Г. Белинский - В. П. Боткину, 17 марта 1842 г.) Н. Г. Чернышевский: "Решительно ни один из наших стихотворцев до 1841 года включительно (когда была написана эта статья) не писал стихов таким безупречным языком, как Лермонтов; у самого Пушкина ошибочных и натянутых оборотов более, чем у Лермонтова lt;...gt; Каждому известно, что некие из менее зрелых стихотворений Лермонтова по внешней форме подражания Пушкину, но только по форме, а не по идеи; потому что мысль и в их чисто лермонтовская, самобытная, выходящая из круга пушкинских идей. Но ведь таких пьес у Лермонтова немножко: он очень быстро абсолютно освободился от наружного подчинения Пушкину и сделался оригинальнейшим из всех былых у нас до него поэтов, не исключая и Пушкина." ("Набросках гоголевского периода российской литературы", 1855-1856 гг.) П. А. Вяземский: "Очевидно, в таланте его [Лермонтова] откликались мемуары, воспоминания чужие; но много было и того, что значило сильную и коренную самобытность, которая потом победила бы все наружное и взятое. Бешеный поэт, т. е. неуч, как Державин например, мог быть оригинален с первого шага; но юный поэт, интеллигентный каким бы то ни было учением, воспитанием и чтением, должен неминуемо протереться на свою дорогу по тропам избитым и через ряд нескольких фаворитов, которые пробудили, вызвали и, так сказать, оснастили его дарование. В поэзии, как в живописи, обязаны быть школы. Оригинальность, народность большие слова; но можно о них много потолковать. Не принимаю их за безусловные заповеди..." (П. А. Вяземский - С. П. Шевыреву, сентябрь 1841 г.) В. Кюхельбекер: "Обычный и даже самый наилучший подражатель большого или хоть одаренного 1-го стихотворца, очевидно, превосходнее бы сделал, если бы никогда не брал в руки пера. Но Лермонтов не таков, он подражает либо, превосходнее сказать, в нем найдутся отзвуки и Шекспиру, и Шиллеру, и Байрону, и Пушкину, и Кюхельбекеру, и даже Пфейфелю, Глейму и Илличевскому. Но и в самих подражаниях у него есть что-то свое, хотя бы только то, что он самые разнородные стихи умеет спаять в стройное целое, а это не безделица..." (В. Кюхельбекер, запись в дневнике от 1844 г.