Короткое содержание Даль. "Бикей" и "Мауляна"Срочненько пожалуйста

Повесть эта и по сей день остаётся, пожалуй, самым знаменитым и знаменитым твореньем Даля-писателя. История любви степных Ромео и Джульетты пленила современников и издавна теснее высоко оценена теперешними литературоведами. Эта повесть имеет большую этнографическую ценность, так как в ней досконально рассказывается о казахах, их обычаях и обрядах, об их приездах в пограничный Оренбург, об отношениях русских чиновников к ним. В повести читатель видит не только чудесные портреты 2-ух главных героев, но и изображения многих людей, с которыми представителям оренбургской администрации приходилось регулярно встречаться по делам службы. Основное достоинство повести в её достоверности. Сам Даль писал: ...всё происшествие поведано так, как было, и было в точности так, как поведано [1, с.140]. Я пишу не сказку, а быль, не раз подсказывал он читателю по ходу повествования.
В повести описана трагедия, разыгравшаяся в семействе аксакала Исянгильды Янмурзина 1-го из старшин обеспеченного казахского рода, знаменитого дружелюбием и спокойствием в сосуществовании с уральскими казаками. У старшины было три супруги и много деток. Одну из дочерей от первого брака просватали и получили за неё калым, но она погибла, не успев выйти замуж. Необходимо было возвращать калым либо дать жениху иную жену, а у первой супруги Исянгильды взрослых дочерей больше не было. Тогда она уговорила супруга дать дочь от его умершей к тому времени второй супруги. Таким образом, как пишет Даль, отдали птенца из второго гнезда, а калым за него остался в первом [там же, с. 113]. Родных братьев и сестёр девицы при этом не только ограбили. Для их было стыдом то, что сестру практически выдали замуж без калыма, как рабыню либо неправильную. И когда повзрослел её брат Бикей, он восстал против несправедливости отца, стал требовать, чтоб имущество, полученное когда-то в виде калыма, было отдано ему и иным детям его мамы.
Старик Исянгильды, слывший разумным и правосудным, когда судил и рядил чужую экзекуцию, в своем своём деле погрешил и искривил, а позже теснее сознаться и поправить неудачи не желал [там же], пишет Даль. Между отцом и сыном возникла вражда, причём на стороне отца, очевидно, были его сыновья от первой супруги. Однажды, во время очередной ссоры, отец востребовал непокорного отпрыска к для себя. За Бикеем поскакали старшие братья и уничтожили его, так как он не желал ехать с ними. Когда же извещение о происшествии дошло до Оренбургской пограничной комиссии, убийцы поясняли, что Бикей, пытаясь ускакать от их, свалился со споткнувшейся лошади и случайно нанёс для себя смертельную рану собственной саблей.
Даль ведает о том, как расследовалось это дело, и о том, в каком затруднительном положении было руководство края. Неприемлимо было как полное бездействие, так и очень грозное отношение к подозреваемым. Решено было принять последующие меры: старшине Исянгильды и его родственникам объявить, что они состоят под недоверием в убийстве и предложить им обосновать свою невиновность. До этого отрешить старшину от должности дистанционного начальника над линейными киргизами четвёртой дистанции. Предписать султану-правителю надзор за поведением подозреваемых и заступничество вдове Бикея.
Это было единственно вероятное решение, которое, окончательно, не могло приостановить начавшейся семейной вражды.
Жена Бикея, кросотка Мауляна, вышедшая за него замуж по любви и своей воле, ненадолго пережила его. Она... умерла от оспы летом 1832 года, наименее года после убиения супруга, на 22-м году от рождения своего [там же, с.236], такими словами Даль окончил свою повесть.
В Государственном архиве Оренбургской области хранится дело Об убийстве старшиною Исянгильды Янмурзиным отпрыска собственного Бикея.2 Познакомившись с ним, нетрудно убедиться, что Даль и в самом деле обрисовал реальный случай, что документы, лежащие в этой папке, вправду дали ему таковой сюжет, для которого уже не было необходимости ничего выдумывать. В 1937-м либо 1939 г. кто-то из работавших в нашем архиве учёных написал на обложке: Истинное дело послужило темой для написания Далем повести Бикей и Мауляна.
Большая часть документов из этого дела представляют собой переписку председателя Оренбургской пограничной комиссии Г.Ф. Генса и военного губернатора П.П. Сухтелена.
В своём первом рапорте по делу Бикея, от 22 сентября 1831 г., Генс сообщает, что катастрофа случилась, вероятно, 5 сентября. Сказал о ней в Оренбургскую пограничную комиссию 11 числа полковник В.О. Покотилов, сам ещё не веруя, что подобное могло случиться. Но слухи об убийстве теснее дошли до Генса через киргизов, приезжавших в Оренбург.