изложение на тему струна

Осколок снаряда разорвал струны на скрипке. Осталась только одна, заключительная. Запасных струн у музыканта Егорова не было, и достать их было негде, потому что дело происходило осенью 1941 года на осаждённомострове Эзеле в Балтийском море, на маленьком клоке, где русские бойцы отбивали постоянные атаки германцев. 
    Война застигла на Эзеле нескольких советских актёров парней и женщин. Днём мужчины совместно с бойцамирыли окопы и отбивали германские атаки, а женщиныперевязывали раненых и стирали воинам бельё. Ночью, если не было боя, актёры устраивали концерты и спектакли на малюсеньких полянах в лесу. Как только начинался спектакль, созерцатели наводили на актёров тесные лучи карманных фонариков. Лучи эти всё время перелетали, как махонькие огненные птицы, с одного лица на другое в зависимости от того, кто из актёров в это время разговаривал. 
    На Егорова зрители никогда не наводили лучи фонариков. Всегда он играл в мгле, и единственной точкой света, какую он нередко лицезрел перед собой, была большая звезда. Она лежала на краю моря, как позабытый маяк. 
    Струны на скрипке были порваны, и Егоров больше не мог играть. На первом же ночном концерте он произнес об этом невидимым зрителям. Внезапно из лесной мглы чей-то молодой глас неуверенно произнёс: 
- А Паганини играл и на одной струне 
    Паганини! Разве Егоров мог приравниваться с ним, великим музыкантом! 
    Всё же он медлительно поднял скрипку к плечу. Звезда смирно пламенела на краю залива. Свет её не сиял, не переливался, как всегда. Егоров заиграл. И неожиданноструна запела с таковой же силой и нежностью, как могли бы напевать все струны. 
    Тотчас вспыхнули электронные фонарики. В первый раз их лучи ударили в лицо Егорова, и он закрыл глаза.Играть было просто, будто сухие, лёгкие пальцы Паганиниводили по искалеченной струне. 
    В кратком антракте войны, в глухом лесу звенела и росла мелодия Чайковского, и от её томительного напева, казалось, разорвётся, не выдержит сердечко. 
    И последняя струна вправду не выдержала силы звуков и порвалась. Сходу же свет фонариков перелетел с личика Егорова на скрипку. Скрипка замолчала навечно. И свет фонариков гас. Масса слушателей только вздохнула. 
    Егорову не на чём было играть, и он сталобыкновенным воином в обычном отряде. И во время 1-го ночного боя русский вояка дал своюжизнь за Отчизну. 
    Скрипку Егорова воины положили в футляр, зашили в ветхое байковое одеяло и передали лётчику, улетавшему в Ленинград. 
    В Ленинграде лётчик отнёс скрипку к известномудирижёру. Тот взял её 2-мя пальцами, взвесил в воздухе и улыбнулся: это была ветхая итальянская скрипка, потерявшая вес от старости и многолетнего пения. 
- Я передам её наилучшему скрипачу нашего оркестра, - сказал лётчику дирижёр. 
    Где сейчас эта скрипка я не знаю. Но где бы она ни была, она играет великолепные мелодии, знакомые нам и возлюбленные нами, как каждое слово Пушкина, Шекспира, Генриха Гейне. Она играет мелодии, принуждая сердца слушателей дрожать от гордыни за гениев собственной страны, за гениев всего мира.