Цитаты Остапа из повести Тараса Бульбы

цитата: "Старший, Остап, начал с того свое поприще, что в 1-ый год еще бегал. Его вернули, высекли ужасно и засадили за книжку. Четыре раза закапывал он собственный букварь в землю, и четыре раза, отодравши его безжалостно, приобретали ему новый. Но, без сомнения, он повторил бы и в пятый, если бы отец не отдал ему праздничного обещания продержать его в монастырских служках целые 20 лет и не поклялся наперед, что он не увидит Запорожья вовеки, если не научится в академии всем наукам. Интересно, что это разговаривал тот же самый Тарас Бульба, который ругал всю ученость и рекомендовал, как мы теснее лицезрели, детям совсем не заниматься ею. С этого медли Остап начал с необыкновенным усердием посиживать за скучною книгою и быстро стал наряду с наилучшими. Тогдашний род учения ужасно расползался с образом жизни: эти схоластические, грамматические, риторические и логические тонкости решительно не дотрагивались к медли, никогда не применялись и не повторялись в жизни. Учившиеся им ни к чему не могли привязать собственных познаний, хотя бы даже менее схоластических. Самые тогдашние ученые более иных были невежды, потому что совсем были удалены от опыта. Притом же это республиканское устройство бурсы, это страшное огромное количество юных, дюжих, здоровых людей - все это должно было им внушить деятельность абсолютно вне их учебного занятия. Время от времени плохое содержание, иногда частые наказания голодом, время от времени многие потребности, возбуждающиеся в свежайшем, здоровом, сильном юноше, - все это, соединившись, рождало в их ту предприимчивость, которая после развивалась на Запорожье. Голодная бурса рыскала по улицам Киева и принуждала всех быть осмотрительными. Торговки, сидевшие на рынке, всегда закрывали руками своими пироги, бублики, семечки из тыкв, как орлицы детей своих, если только лицезрели проходившего бурсака. Консул, долженствовавший, по повинности собственной, наблюдать над подведомственными ему сотоварищами, имел такие ужасные карманы в собственных штанах, что мог поместить туда всю лавку задремавшей торговки. Эти бурсаки сочиняли абсолютно отдельный мир: в круг высший, состоявший из польских и российских дворян, они не допускались. Сам воевода, Адам Кисель, несмотря на оказываемое заступничество академии, не вводил их в сообщество и повелевал держать их повзыскательнее. Впрочем, это наставление было вовсе излишне, поэтому что ректор и профессоры-монахи не сожалели лоз и плетей, и нередко ликторы по их указанью пороли собственных консулов так безжалостно, что те несколько недель почесывали свои шаровары. Многим из их это было совсем ничего и казалось немножко чем сильнее хорошей водки с перцем; другим в конце концов сильно надоедали такие постоянные припарки, и они удирали на Запорожье, если умели отыскать дорогу и если не были перехватываемы на пути. Остап Бульба, несмотря на то что начал с большим усердием учить логику и даже богословие, никак не избавлялся неумолимых розг. Природно, что все это обязано было как-то ожесточить характер и сказать ему твердость, всегда отличавшую козаков. Остап числился всегда одним из наилучших друзей. Он изредка предводительствовал иными в дерзостных предприятиях - обобрать чужой сад либо огород, но зато он был всегда одним из первых, приходивших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал собственных товарищей. Никакие плети и розги не могли вынудить его это сделать. Он был суров к иным побуждениям, не считая войны и разгульной гулянки; по последней мере, никогда почти о другом не мыслил. Он был прямодушен с одинаковыми. Он имел доброту в таком виде, в каком она могла только существовать при таком нраве и в тогдашнее время. Он искренно был тронут слезами бедной мамы, и это одно только его смущало и заставляло вдумчиво опустить голову. "

О проекте

Цитаты Остапа из повести Тараса Бульбы

Добро пожаловать!